С Заграбом-старостой Шардону уже приходилось иметь дело, а вот с Заграбом-офицером он столкнулся впервые. Впрочем, смена статуса ничуть не сказалась на характере старого орка. Как и прежде, он очень любил выпить и похвастаться своими подвигами.

Только если раньше он вспоминал старые истории, которые ему записали разработчики в биографии, то теперь к ним добавились свежие, о тяготах службы в качестве офицера стражи Заповедника Кхара.

Разумеется, на здоровье ветерана смена должности тоже никак не повлияла, а потому он как и раньше постоянно путался, забывался и часто начинал новую историю даже не закончив старую, а то и вовсе начиная рассказывать ее же.

— …я ему и говорю: дорогой мой ышкын, тебе приказали красить траву, значит ты будешь красить траву! И меня не волнует то, что у тебя нет ни нужной краски, ни кистей!

Они уже два часа дегустировали созданный трактирщиком Орковский Спотыкач, и на обоих «неписях» накопилось несколько стаков Опьянения. Тем не менее, ни Шардон ни Заграб пока не ощущали от этого особых неудобств.

Подумаешь, Точность упала на 10 единиц да максимум Энергии вырос на 10%.

В ход пошла третья бутылка. Первая повысила отношение Заграба к новому старосте на 100 пунктов. Вторая — уже на 150. Если прогрессия сохранится, то пяти бутылок как раз хватит, чтобы получить желаемую Симпатию. Иначе придется все повторить: снова варить Спотыкач и идти с поклоном к бывшему старосте.

Благодаря тому, что они вели в общем-то стандартный диалог с заранее прописанными вариантами и реакцией на них, умение Шардон смог добавить еще 50 репутации в свою копилку. Умение «Влиение» подсвечивало ключевые фразы и показывало, как изменится отношение «непися» при их использовании.

— А он? — выбрал ИскИн вариант, рядом с которым стояла цифра «+10».

— Приказ офицера должно выполнять от рассвета и до отбоя! — горделиво стукнул себя кулаком в грудь орк, — Разумеется, пошел красить, куда он денется-то? Взял краску, какая нашлась, да собственную рубаху на лоскуты порвал, вместо кисти…

Удалить пометку: «Выяснить причину появления у западных ворот голубой травы и пятнистого голубого гоблина в рваной голубой рубахе».

Удалено!

— Хорошо еще, что форму догадался снять. А то бы я его за порчу казенного имущества… — Заграб выразительно провел ладонью у горла.

— Прошу прощения, а зачем вообще нужно красить траву?

— А потому что дисциплина должна быть! — бахнул кулаком по столу орк, — Р-рядовой, смир-р-рна! — внезапно рявкнул он.

Дремавший под столом Шныга мгновенно вскочил, даже не открывая глаз, вытянулся стрункой, прижав руки к бокам и… тут же рухнул на пол, со всего маху ударившись о крышку стола головой.

— Видал? А все потому что дис-ци-пли-на! О! Вот за нее и выпьем… Наливай!

Шардон послушно наполнил жестяные кружки, отмечая рост репутации на 10 пунктов.

— Вот скажи мне, староста, ты своих работников гоняешь?

— С рассвета и до отбоя, — выбрал тот единственный вариант ответа, после которого отношение орка не ухудшалось.

— Пра-а-авильно! А все потому что по-другому с ними нельзя. Слабину они носом чуют, и чуть что — сразу на шею сядут, ножки свесят и…

Заграб закашлялся, сам себя похлопал по груди, восстанавливая дыхание, и продолжил:

— На чем это я остановился?

— На свешенных ножках.

— Точно! Так вот, идем мы по тропе, а на деревьях — ноги висят! Отрубленные и веревками примотанные. Да в сапогах нашего гарнизона! Тут мы и поняли, куда делся отряд разведчиков…

— За разведчиков?! — тут же протянул наполненную кружку трактирщик.

— Не чокаясь, — согласно кивнул орк, и сделал пару тягучих глотков, — Ох, хорошо пошла!

Заграб снова и снова рассказывал свои истории, которые случайным образом выбирались из базы данных. Баек у него в запасе было немного, так что они постоянно повторялись.

— Так… Восьмой тост. А восьмую мы пьем за что?

— За духов предков.

— Вот! Сразу видно, что ты из понимающих людей… За духов, и за предков!

На самом деле это был не восьмой тост, а восемнадцатый, но забывчивой орк уже в третий раз пил за духов предков, а Шардон во второй раз получил «уважительные» +30 к репутации за знание орковских обычаев и за уважение традиций.

Прошло еще два часа и три бутылки Спотыкача.

— Эй! Зел… Зел-леный, ик! А покажись, — в очередной раз кричал Заграб.

Хмурый Шныга выбирался из-под стола и вытягивался по стойке «смирно».

— Один… два… три… Ого, уже четыре! — пересчитал его орк и покачал головой, — Что-то засиделись мы с тобой, господин староста.

— Вообще-то я по делу пришел, — начал трактирщик.

Впервые за время их пьянки эта фраза окрасилась в зеленый, а число рядом с ней приобрело положительное значение — Заграб теперь относился к Шардону с симпатией.

— Ик-икладывай… То есть, выкладывай, чего надо? Бойцов в помощь отрядить, или доспехов мятых списать до сроку?

— У меня проблемы с ведьмой из Питомника. Говорит, что я наслал на них проклятье.

— Старая… ик… карга, опять за свое.

— Знаешь, как решить эту проблему?

— Пошли, — орк попытался встать, но не смог — 20 стаков «Опьянения» серьезно занизили ему Ловкость и Удачу.

— Куда?

— К ведьме… будем ее решать… Ик… В смысле, проблему твою решать.

— Пошли.

Шардон тоже поднялся, заметно покачиваясь. На нем висело в полтора меньше стаков дебафа, так что худо-бедно он еще мог передвигаться. Хотя перед глазами тоже все плыло и двоилось. Даже Шныга, который служил Заграбу индикатором степени опьянения.

— Ты к-куда? — пьяно поинтересовался орк.

— К ведьме.

— Зачем, ик?

— Проблемы решать…

— А какие у нее пр-рблемы?

— Не у нее, а у меня с ней.

— А-а-а… Точно, вспомнил. Завтра пойдем, — махнул рукой в стельку пьяный Заграб, тут же упал на стол и зычно захрапел.

Шардон продолжал неподвижно сидеть в своем кресле, наблюдая за быстро спадающими с него благодаря таланту «Трезвость» дебафами.

— Господина староста?

— Сейчас пойдем.

— Злая страшная ведьма убивать?

— Нет, к кузнецу пойдем, за оружием.

Когда штрафы на параметры упали до допустимых значений, трактирщик в сопровождении своего верного телохранителя отправился в Ремесленный Квартал на окраине поселка, к Барге.

Тот, как всегда, старательно работал молотом да прикрикивал на своих подмастерьев. Впрочем, ради уважаемого старосты мастер оторвался от очередного меча, и кивнул:

— Чем обязан?

Не особо многословный, он не любил пустую болтовню.

— А вы чего встали? А ну живо работать! — кузнец прикрикнул на помощников-гоблинов, и те снова застучали молотками, плюща какие-то заготовки.

— Да вот, хочу свое оружие во что-нибудь путное превратить. А то сам в уровнях расту, а все со старым бегаю. Урона уже не хватает.

— Так зачем тебе это старье кухонное? — ухмыльнулся орк, глядя на извлеченную старостой сковородку, — Давай подберем добрый меч или топор по руке. Или могу новый выковать, под твою руку — и в рост, и по силе, и по умениям твоим.

— В том-то и дело, что моя все больше к кружкам да сковородкам привычная. С обычным оружием управляться не могу.

— Дела-а-а… — Барга задумчиво почесал бороду.

— Дядька кузнец, смотри, чего Шныга может!

Гоблин выхватил меч и крутанулся, выписывая в воздухе сверкающие восьмерки.

Мастер задумчиво посмотрел на коротышку и повернулся к старосте:

— Кого-то он мне напоминает. Или уже мерещится от духоты и серы?

— Брат-близнец.

— Тогда понятно. Ладно, есть у меня одна задумка. Смотри, чего мне вчера бессмертные приволокли!

Кузнец подошел к массивному сундуку, легонько коснулся его. Щелкнул замок, крышка откинулась, и в руке Барги появилась увесистая двухлезвийная секира.

— Нравится? — он пару раз подбросил оружие, пуская по кузнице солнечные зайчики сверкающим лезвием.