Я решила рискнуть и задержаться в гостях. Можно представить, что у меня кратковременные каникулы. Встала с твердым намерением выяснить местоположение поместья, узнать, какие занятия со мной планирует темный, и вообще осмотреться. Правда, планы пришлось немного отложить. Умывшись, вышла из ванной комнаты, а меня уже ожидали знакомые служанки с ворохом одежды. Прибыл мой новый гардероб. Пришлось выбирать платье к обеду и принять предложение помочь с прической.

Отметила, что с прошлого раза в обращении ко мне с их стороны прибавилось уважения и подобострастия. Еще обратила внимание, что среди вещей нет мужской одежды, но решила не спешить с выводами. Темный обещал, что для тренировок он ее предоставит, вот и посмотрим.

Когда я была готова, меня уведомили, что господин на конюшне и предложили проводить к нему. Шла я туда, предполагая, что мне предложат выбрать лошадь для прогулок, а в итоге попала на роды, которые принимал сам Темнейший. Я его даже не узнала вначале со спины. Во-первых, на нем была белая рубашка с закатанными по локоть рукавами, а раньше я видела его только во всем черном, и, во-вторых, обращался он к лошади с нежностью, чарующе-успокаивающим тоном. Я пришла уже в самом конце и увидела появление жеребенка на свет.

— Лоран! — смывая водой руки, заметил меня Темнейший и улыбнулся, а я смотрела на него во все глаза, не узнавая таким. Расслабленный, радостный, одетый по-простому и ничуть не похожий на аристократа или человека, занимающего высокое положение. — Я-то удивился, почему все так легко пошло, а это ты появилась.

«Я?!» — даже опешила от такого заявления.

— Ты-ты! — с улыбкой подтвердил. — Роды были сложные, но это жеребенок от моего Арра, поэтому я сам принимал. Замечательная девочка! Когда подрастет, она будет твоей, — продолжил шокировать меня Темнейший.

А я просто стояла, не находя слов. Вытерев руки протянутым слугой полотенцем, он вышел из денника.

— Пойдем, я покажу тебе моего красавца.

Поймав мою руку, увлек за собой. И почему я совсем не удивилась, когда мы подошли к беснующемуся вороному жеребцу?

— Волнуется, — с мягкой улыбкой заметил Темнейший и заговорил на незнакомом певучем языке, обращаясь к коню. Постепенно тот стал успокаиваться, хотя глянцево-черные бока ходили ходуном.

Надо же, а девочка гнедая, но грива и хвост такие же угольно-черные, как и у отца. Вот только если она хоть вполовину будет похожа на папу, то я к ней и подойти побоюсь. И почему он пообещал отдать ее мне? Уверен, что я еще здесь буду?

— Через пару дней выберемся на прогулку.

Я сначала не поняла, что это он мне, и посмотрела вопросительно.

— Не раньше! Отдохни, пока никаких тренировок и нагрузок. В эти дни только недолгие пешие прогулки возле дома, — строго произнес Верховный жрец, но тут же испортил эффект, улыбнувшись. — Пойдем, еще на твою красавицу полюбуемся.

Мы остановились у денника, забыв о времени и наблюдая, как жеребенок делает первые шаги. На это невозможно смотреть без восторга. И даже Темнейший повернулся ко мне с улыбкой на губах, подняв руку и дотрагиваясь до шеи.

— Как хочешь ее назвать?

Я не знала, станет ли она когда-нибудь моей, но имя дать захотелось. Чуть задумавшись и вспомнив, как жрец называл своего коня, произнесла:

— Ирри.

Взгляд Темнейшего стал искристым и одобрительным, как будто я неожиданно очень сильно его порадовала.

— Хорошее имя. На древнем языке означает «Драгоценная». — Он наклонился ко мне, сокращая между нами расстояние и говоря таинственным голосом, как будто делясь тайной.

«Что же означает Арр»? — возник у меня вопрос, но я не успела спросить.

Мужской взгляд переместился на мои губы, и следующие тихие слова вышибли из меня дух:

— Я тебя сейчас поцелую.

Несмотря на предупреждение, он не шелохнулся, продолжая стоять непозволительно близко, но не сокращая расстояние между нами. Странно, но нарушение личного пространства страха не вызвало. Наверное, дело в том, что оно уже было нарушено, когда его рука легла на шею, и угрозы этот жест не нес. А сейчас в глазах напротив я видела искреннее восхищение и еще что-то такое захватывающее, чему трудно подобрать определение. Удивительно, но не могла отвести взгляд и даже не делала попытки, попав в плен его глаз.

— Не думал напоминать о долге, но не могу удержаться, — прошептал мне в губы, все еще не касаясь.

— Не помню, чтобы я вам задолжала, — приглушенно соврала в ответ, вспоминая его разгневанное требование, чтобы в следующий раз не смела кривиться.

— Врунишка… — упрекнули меня. — Зато я все помню.

— Собираете долги? — выдохнула я. От ситуации, от его близости сбивалось дыхание, бросало в жар и мутилось в голове. Но не от страха — волнения, настолько сильного, что сердце вот-вот выскочит из груди.

— Если ты готова его отдать, — до глубины души поразил меня ответ.

То есть у меня еще есть выбор?! Сумасшедшая ситуация! Представить не могла, что когда-нибудь буду стоять на конюшне, шептаться с Верховным жрецом темных, который смотрит на меня воспламеняющим взглядом, и обсуждать с ним поцелуй. Интуитивно чувствовала: откажись я, и принуждать не станет, но предоставленная свобода выбора придала уверенность. Ведь он мог без спроса взять желаемое. Но я не хотела быть жертвой, поэтому приняла решение сама.

— Не люблю быть должной.

Между нашими губами осталось такое маленькое расстояние, что всего-то и надо чуть качнуться вперед. И это сделала я, успев заметить удивление в его глазах.

«Значит, не верил, что решусь?» — промелькнула мысль, принесшая мимолетное удовлетворение, а потом я его коснулась, и все мысли вылетели из головы.

У него оказались неожиданно мягкие, горячие губы, которые раскрылись навстречу. Я не слишком умела в этом деле, но ответный живой отклик не дал почувствовать неуверенность или задуматься, как и что нужно делать. Целовать самой было головокружительным опытом. Наверное, таким и должен быть первый поцелуй, когда захватывает дыхание от собственной смелости и новых ощущений.

На меня не давили, а жарко отвечали на любую инициативу, соблазняя на еще большие безумства. Опытные губы не обрушивались в желании захватить или продемонстрировать все свои умения, а приглашали экспериментировать. От этого в теле разливалась истома и слабели колени. Как-то само получилось, что я прильнула к темному в поисках опоры, даже сквозь одежду ощущая исходящий от него жар. Как будто издалека донесся стон, и я даже не сразу осознала, что эти звуки издала сама.

Громкое ржание лошади привело в чувство, развеяв туман в голове, и я отпрянула. Приходила в себя с трудом, пребывая в какой-то эйфории. Некоторое время мы смотрели друг на друга, выравнивая дыхание. К чести Темнейшего, он не сделал попытки притянуть меня и продолжить.

Глядя на темного расширенными глазами, поверить не могла, что мне понравилось. Бездна! А вот от следующей мысли с губ сорвался неконтролируемый нервный смешок. Ведь если подумать, я целовалась с двумя самыми страшными людьми по эту и ту сторону, перед которыми трепещут и которых боятся все остальные. И мне понравилось! Я до дрожи боялась Серую Тень империи и Темнейшего, а сейчас страх перед ними испарился. А еще от мысли, что я сама — сама!!! — поцеловала темного, тянуло хихикнуть, задаваясь вопросом, как докатилась до жизни такой. Наверное, все же нервы сдавали, но это лучше, чем ужасаться своему поведению.

— Могу я узнать, что тебя так веселит? — заинтригованный моей реакцией, спросил Темнейший.

Сегодня мне определенно удавалось удивлять.

— Один человек мне однажды сказал, что меня обокрали, и в моей жизни еще будут ухаживания, свидания, когда поклонники целуют руки и срывают поцелуи с губ. Я не верила, да мне это и не надо было. Но даже в самых смелых фантазиях я и представить бы не могла, что когда-нибудь буду целовать Верховного жреца темных. Кстати, — встрепенулась я, — вы долги требуете, в гости приглашаете, но так и не представились. Как мне вас называть? Морос? Морис?