Со стороны кухни раздавались голоса: Асин Тимур узнал сразу, а вот второй был басистым, мужским.

— Ты кого-то еще пригласил? — спросил идущего впереди Стаса, груженного пакетами и свертками.

— Катька привезла с собой приятеля. Музыканта какого-то что ли.

Музыканта?

Тимур зашел в просторную, заполненную светом кухню и ставился на картину: Ася с ребенком на руках, вся под прессом болтовни какого-то двухметрового мордоворота с бритой головой и татуировкой в виде штрих-кода над правым ухом.

И судя по лицу Аси, она выглядела нешуточно напуганной таким вниманием.

Что за херня?

Тимур поставил пакеты на пол, двинулся вперед, случайно чуть зацепив плечом Онегина, но Катя все равно оказалась быстрее: обскакала его буквально на полшага, взяла мордоворота под руку и представила:

— Это Виктор Лукин, мой большой-большой друг и потрясающе талантливый рок-музыкант.

«Потрясающе талантливый музыкант» протянул ладонь для рукопожатия, и Тимур ответил на автомате. Ася, воспользовавшись передышкой, быстро, по широкой дуге, обошла здоровяка и нырнула Тимуру за спину, потихоньку покачивая Тима.

— Все хорошо? — спросил он. Что-то поднималось изнутри, высоко, к самому горлу, растекалось по плечам тягучим свинцом прямо в пальцы. Которые отчего-то хотелось сжать в кулаки и хорошенько врезать этому мачо прямо между глаз.

— Да, — ответила Ася, но дрожь в ее голосе была очевидной.

— Я просто байки травил, — пожал плечами Виктор. — Ничего такого, мужик.

— Он со мной, успокойся, — фыркнула Катя. — Потому что, знаешь, Бес, после Парижа мне прямо требовалась порция тестостерона между ног.

— Закрыла бы ты рот на замок, — рыкнул на сестру Стас.

Она на удивление моментально послушалась, и, подталкивая парня к порогу, растворилась за дверью.

— Он к тебе приставал? — с трудом узнав себя в жестком, холодном голосе, уточнил Тимур. Если она хоть на мгновение замешкается с ответом, он просто вышибет из придурка дух. Превратит его рожу в грушу для битья, и будет упражняться, пока к чертям собачьим не переломает в его черепе каждую кость.

— Просто спрашивал, кто я итак… по мелочам.

Тимур скрипнул зубами. Врать Ася не умела, и сейчас, пытаясь прикрыть правду мягкой формулировкой, вряд ли облегчила ему задачу.

— Они уезжают послезавтра, — сказал Стас, наверняка угадав ход мыслей друга.

Послезавтра? Да он что, издевается? Была бы его воля — прямо сейчас бы задал этой надежду русского рока ускорение под известное место.

Ситуацию разрядило появление Влады: она вплыла в гостиную, торжественно, словно приз, вручила Стасу как всегда одетую, словно модель с детского показа мод, дочку, улыбнулась, по лицам собравшихся понять, что успело произойти.

— Рада, что вы добрались, — с облегчением выдохнула она, приобняла Асю за плечи.

— Так, мужчины, предлагаю пока на улице морозно и солнечно, и снег чистый, пойти погулять с детьми, а мы посидим в маленькой женской компании.

Тимур с тревогой ждал, что она скажет. В последнее время Ася достаточно «оттаяла», чтобы вверять ребенка его заботам, но все же это всегда было под ее строгим присмотром. И он прекрасно понимал, что Влада не просто так придумала выставить их со Стасом на прогулку.

— Комбинезон в прихожей, справишься сам? — Ася передала ему Тима.

Спокойно, без прежней паники во взгляде.

— Онегин поможет, если что, — подмигнула Тимуру Влада, обнимая Асю за плечи и увлекая вглубь кухни. — Он явно тренируется на звание Отец года. Не разрешает мне ночью вставать к Вере, и, когда думает, что никто не видит, мурлычет с ней, как с котенком.

Тимур поднял взгляд на Онегина, и прочитал по его губам безмолвное: «Лучше молчи». Мурлыкающего Онегина представить было еще сложнее, чем сумоиста в «Лебедином озере».

— Все, кыш отсюда, мужчины, — Влада помахала рукой. — Девочкам тоже нужно отдохнуть. Мы с Асей сутки с кухни не вылезали.

— Может, это не мое дело, но ты обижаешь Тимура недоверием, — мягко, совершенно точно заранее подобрав нужные слова, сказала Влада, подталкивая к Асе чашку с липовым чаем. — У него такая паника была на лице, когда подумал, что ты откажешь.

Ася кивнула, соглашаясь. И сотню раз себя за это ругала. Хоть Влада все же отчасти ошиблась в своих предположениях. Дело было вовсе не в недоверии, а в страхе вдруг увидеть, что забота о чужом ребенке Тимура… тяготит. Хоть он ни разу не дал повода так о себе думать. Страхи, подпитанные сомнением и упреками матери Игоря, когда она кричала, что ни один мужчина в здравом уме не станет воспитывать кукушонка. И как Ася ни старалась — те слова из головы вытряхнуть не получалось.

— Я просто не хочу, чтобы он думал, что я хочу повесить…

— А даже если бы и хотела — что тут такого? — Влада поставила в центр стола вазочку с домашним печеньем. — Знаешь, что он делал, пока я тебя домой везла после нашего шопинга? Писал мне в вайбер, какую кровать лучше купить и как их вообще выбирать. И потом потребовал целый ликбез по выбору коляски. Скажи, что это не желанием по самые уши вляпаться в ответственность, и я тебя стукну.

Последнее хоть и было сказано с беззаботной улыбкой, наверняка было чистой правдой. И неудивительно: чтобы справляться с таким мужчиной, как Стас, ей точно требовалась крепкая хватка и железная воля.

— Ты его жена, в конце концов, и твой ребенок теперь «ваш ребенок». Тимур совершенно точно не из тех людей, кого можно склонить к чему-то против их воли.

Сосредоточься на этом и вытряхни всякие глупости из головы. Лучше подумай о том, что у меня лежит наполовину размороженный уткомонстр, и я одна с ним точно не справлюсь. И, по-моему, процесс заталкивания его в духовку будет достоин стать отдельным экстремальным видом спорта.

Энергичный стук отвлек их от разговора: в кухне появилась Катя, сестра Стаса.

Ася непроизвольно поежилась, вспоминая ее друга, на которого хотелось смотреть через обратную сторону бинокля, чтобы хоть немного уменьшить в размерах. И хорошо, что Тимур появился вовремя, потому что тот парень — Виктор? — точно не был отягощен ни скромностью, ни принципами, раз слова о том, что она здесь с мужем нисколько не поубавили его пыл.

Катя уселась на свободную часть кухонного дивана, придирчивым взглядом оценила печенье, и ограничилась чаем.

— Не обращай внимания на Вика, — помахала она рукой, словно отгоняла от себя мух. — Он просто без царя в голове, еще и я его который день динамлю, а тут такая куколка. Я удивлена, что за ним не остался мокрый след на паркете — он чуть слюнями не захлебнулся.

Ася посмотрела на Владу в поисках поддержки.

— Морковка такая милая, правда? — разулыбалась та.

— Не удивительно, что Тимур отшил меня в Париже, — продолжила Катя, отхлебывая щедрую порцию чая. Она все-таки соблазнилась на печенье, выбрала какое-то чуть ли не с самого низа и, откусив, прищурилась. — Имбирное, мое любимое. Как хорошо, что Стас женился на девушке, которая умеет готовить.

Ася медленно вернула собственное надкушенное печенье на тарелку, и почти залпом выпила половину чая, чтобы хоть как-то протолкнуть в горло плохо пережеванное угощение. Оно вдруг стало безвкусным.

Катя была в Париже тогда же, когда там были и Тимур.

Они были там вместе. Наедине, раз Катя сказала о том, что он ее отшил. Конечно, именно это было ключевым в ее словах, но как Ася ни старалась, вычеркнуть из головы остальные не получалось.

— Он не рассказывал, да? — Катя выглядела искренне удивленной, как будто именно об этом событии Тимур должен был рассказать в первую очередь. — Мы договаривались увидеться, но он не перезвонил, и я сама приехала к нему в отель.

Ради бога, рыженькое солнышко, не делай такие большущие глаза, как будто ты не знала, что у твоего мужа приличный багаж женщин за плечами. Хотя у нас ничего не было. Так, — Катя прижмурилась, — поцеловались пару раз.