– Ангелин, расслабься, – Вавилов протягивает по столу руку и касается моей ладони. – Все хорошо.

– Да, извини, – улыбаюсь.

– Я понимаю, что события развиваются слишком быстро, но я больше не хочу терять время. Мы и так слишком долго были вдалеке друг от друга.

Его слова успокаивают и вселяют надежду. В то, что мы справимся. В то, что у нас все будет хорошо.

– Я тоже хочу быть с тобой рядом, Саш. Очень.

– В таком случае, может, ты не откажешься составить мне компанию в поездке в Норвегию?

Ну как Вавилову это удается? Только я успокоюсь, как он снова меня огорошивает.

– В Норвегию? – переспрашиваю удивленно. – А зачем тебе туда?

– Нужно согласовать кандидатуру нового начальника филиала. Хочу пообщаться с претендентом на должность лично.

– Но, если мне не изменяет память, начальником норвежского филиала является Мадлена Георгиевна? – в замешательстве говорю я.

– Являлась, – поправляет Вавилов.

– Но… Что случилось?

– Я ее уволил, – выдает совершенно будничным тоном.

Сказать, что я опешила, – ничего не сказать.

– Уволил? – повторяю как попугай.

Уж не из-за того ли, что она в свое время вставляла нам палки в колеса?

– Да. После того инцидента, а котором ты мне поведала, Мади потеряла всякое мое доверие. А я не привык работать с людьми, которыми не доверяю.

Вот это да! Выходит, Александр действительно избавился от Невзоровой из-за того, что она всячески мешала нашем счастью.

Наверное, я должна испытывать злорадство, но на деле чувствую лишь облегчение. Я просто рада, что все это наконец закончилось.

Время идет, и мы с Данькой потихоньку обживаемся в доме Вавилова. Точнее – в нашем доме, как не устает повторять мой мужчина. Перевожу сюда свои вещи, потихоньку заполняя огромную гардеробную. Конечно, одежды у меня непростительно мало, поэтому пространство по-прежнему кажется пустым и необжитым, но это, как говорится, дело поправимое.

В Осло с Александром я так и не поехала. Посчитала, что еще один отпуск в глазах руководства и коллег будет выглядеть неуместно. В конце концов, я совсем недавно провела на больничном с Даней больше двух месяцев. Тогда мой проект подхватили другие сотрудники, но нельзя же вечно пользоваться добротой окружающих.

Мой отказ лететь с ним Вавилов воспринял спокойно. Лишь загадочно улыбнулся, погладил меня по волосам и сказал, что после его прилета нам нужно будет обсудить что-то важное.

Не знаю, о чем будет речь, но уже заранее волнуюсь. За прошедшие недели Александр показал себя как терпеливый, сдержанный, но в то же время крайне непредсказуемый человек. В его голове столько мыслей, что я часто просто-напросто не поспеваю за ходом его рассуждений. Интересно, что на этот раз взбрело в его голову?

– Доброе утро, Ангелина! – приветствует Лидия Егоровна, когда я показываюсь на первом этаже. – Завтракать будете?

С домработницей Вавилова у нас сложились самые что ни на есть теплые отношения. Женщина сразу как-то очень по-доброму отнеслась к нам с сыном, и мы отвечали ей полной взаимностью.

– Здравствуйте, Лидия Егоровна, – улыбаюсь, запахивая халат. – Да, буду. Сейчас Даню разбужу, умою, и мы вместе с ним спустимся.

– Хорошо, – кивает она.

Вавилов уехал в Норвегию в понедельник и со дня на день должен вернуться. По этому поводу у меня приподнятое настроение. Я так по нему соскучилась!

Удивительное дело, раньше мы с Александром не виделись годами, и я спокойно переносила разлуку. Но теперь, когда мы съехались, я начинаю испытывать дикую тоску по нему уже через каких-то два дня! Мне не хватает его рук, его губ, его голоса… Выходит, чем больше подкармливать привязанность, тем сильнее она крепнет?

Размышляя над особенностями человеческой психики, я умываю сонного Даньку и переодеваю его в домашний спортивный костюм. Сегодня выходной, и в теории я могла бы позволить малышу поспать подольше, но режим – штука капризная. Если Даня проснется хоть на полчаса позже, днем его уже не уложишь. А без дневного сна вечерние истерики мне гарантированы.

После завтрака сын под присмотром Лидии Егоровны отправляется гулять в саду, а я принимаюсь разгребать остатки тем немногих вещей, что до сих пор лежат в сумках. Под руку попадается папка с личными документами, и я вспоминаю, что Вавилов велел убрать их в шкаф в небольшой комнате, которая прилегает к его кабинету.

Выхожу из спальни и устремляюсь вдоль по коридору. Домашний кабинет Александра очень напоминает офисный: тот же огромный дубовый стол, та же роскошь, сквозящая в мелочах. Разница лишь в том, что в домашней рабочей зоне больше света. Оттого она, должно быть, и кажется чуть уютней.

Пересекаю просторный кабинет и подхожу к неприметной двери в самом углу. Наверное, если не знать, что она там находится, можно и не заметить. Небольшое помещение за ней чем-то напоминает тайную комнату: она вся заставлена шкафами, в которых, на первый взгляд, полно всякой всячины.

Подхожу к одному из них и распахиваю створки. Именно сюда Александр сказал положить мои вещи. Однако прежде, чем выполнить его указание, на верхней полке я замечаю кипу небрежно сложенных фотографий. Не совладав с любопытством, я протягиваю руку и… Пропадаю почти на час.

На снимках запечатлены важные моменты жизни Александра: его учеба в университете, семейные сборища, поездки на горнолыжные курорты и посиделки с друзьями на яхте. На некоторых фотографиях он совсем молодой, на некоторых – уже приближен к нынешнему возрасту, но каждый новый кадр раскрывает для меня любимого мужчину с новой стороны. У него такая интересная жизнь! И от этого вдвойне приятно, что он выкроил в ней место для нас с Даней.

Пока я рассматриваю фотокарточки, одна из них выпадает из общей стопки и улетает на пол. Наклоняюсь, чтобы поднять, и потрясенно замираю. Глазам не могу поверить! Ведь это же снимок Дани! Тот самый, который был пришит к документам, необходимым для сбора средств на операцию. Выходит, Вавилов не соврал: он еще тогда почувствовал родственную связь с собственным сыном.

Умиляюсь и смахиваю неожиданно набежавшие слезы. Ну какая я сделалась сентиментальная! Чуть что – и сразу реву!

Неожиданно внимание привлекают приглушенные голоса за стеной, и я невольно прислушиваюсь. Неужели Александр приехал пораньше? Шагаю к приоткрытой двери и сквозь узкую щель выхватываю взглядом фигуру смутно знакомого человека.

Высокий рост, широкие плечи, коротко стриженные волосы – кажется, это Максим Багиров. Тот самый мужчина, который застал нас в кабинете Вавилова в день, когда мы с впервые встретились после многолетней разлуки.

Подумав об этом, я уже собираюсь выйти из своего укрытия, как вдруг внезапно слуха касается звук собственного имени и пораженно застываю.

– Да, я подал документы на развод, Макс, – со вздохом бросает Александр. – И даже оповестил об этом семью.

– А они что?

– Что-что, – он невесело усмехается. – Ты же знаешь приоритеты клана Вавиловых… Самое важное – это власть, статус и деньги. А чувства – удел слабаков. Отец даже грозился долю в компании отнять…

– И на кой черт тебе эта доля? – голос Максима звучит бодро. – Слава богу, ты и без папкиных подачек преуспел.

– Ты прав, незачем. Но меня больше волнует вопрос взаимоотношений… Понимаешь, я хочу, чтобы Ангелина стала частью семьи.

В разговоре повисает пауза, и я натягиваюсь струной. С одной стороны, понимаю, что подслушивать нехорошо, но с другой – не могу себя заставить поступить иначе. Слишком уж важно и ценно то, что Вавилов говорит.

– Хочешь совет, Саш? – подает голос Багиров. – Дам совершенно бесплатно и даже не стану настаивать на том, чтобы ты ему следовал.

– Какая небывалая щедрость, – иронично вставляет Александр. – Ну давай.

– Ничего не бойся и со спокойной душой разводись. Потерю бабок твоя семья переживет, а Юля, помяни мое слово, еще спасибо скажет. Ну, за то, что ты даровал ей свободу и весь удар на себя принял, – твердо произносит Максим. – А потом как можно скорее женись на этой своей Ангелине. Семья отзеркалит твое отношение к любимой женщине. Если родители поймут, что это окончательный и бесповоротный выбор, они его примут. Я же знаю Анатолия Всеволодовича, он у тебя только с виду грозный мужик. А как увидит внучка, сразу растает и простит тебе неповиновение.