— Ой, всё, ты такой правильный, прям до тошноты. Ну, не хочешь, не ешь. А я буду.

Шатен резко потянул на себя, обхватив рукой за затылок.

— Этот день когда-нибудь закончится? — говорил, яростно сверкая глазами. — Ты за своим языком будешь следить? — ноздри парни раздувались. Выдохнул, резко отпустив меня.

— Идём. Можно заказать гораздо более полезную пищу, чем повышать уровень холестерина в крови.

— Ой, всё. Лучше бы ни о чём тебя не просила, — развернулась и пошла в сторону авто.

— Тая, ты специально меня решила вывести из себя? — резко подхватил и перекинул на плечо.

— Блин, Марк, отпусти, — молотила кулачками по спине.

— Угомонись уже, — шлёпнул по ягодицам.

— Ненормальный, — зло процедила сквозь зубы. Но похоже, что парня вся эта ситуация веселила.

— А ты лучше? — поставил на ступени. — Милости прошу. Ужинать будем здесь. И не спорь. А пирожки возьмём с собой.

— Вот, можешь же быть лапочкой, когда хочешь. Но я передумала, пирожки отменяются.

Взгляд парня метал молнии в меня.

— Я вот думаю, как это вы до сих пор не поубивали друг друга с Загорским. Зная его взрывную натуру.

— Нормально уживаемся.

— Ага, я примерно представляю.

Заказала сиг, запечённый с креветками, шпинатом и грабами, авторский чай «клубника-мята». Марк взял дорадо, запечённое с овощами, и облепиховый чай с имбирём.

— Вот только не надо так на меня смотреть, — уминала рыбу. Аппетит прорезался такой, что готова была слона проглотить.

Марк лишь игриво улыбнулся.

— Такая мелкая, а аппетит просто зверский.

— Всё, больше в ресторан с тобой ни ногой. Это ты сейчас говоришь, что я много ем или объедаю тебя? Так я не прошу тебя платить за меня. Сама в состоянии оплатить счёт. И вообще, ты мне не парень, чтобы кидаться вот так словечками, что я обжора.

— А очень хотел бы им стать.

Я застыла, не зная, что ответить.

— Да что ж такое? — Марк подскочил из-за стола. В долю секунды оказался возле меня и обхватил ладонями моё лицо. — Я не считаю тебя обжорой, — вздохнул. Глаза блуждали по моему лицу. — Просто ты так реагируешь бурно. Я не знаю, с какой стороны подступиться к тебе.

— Так, всё, спасибо за ужин, — расплатилась за себя, кинув купюры на стол, и вышла на улицу.

Марка не было около получаса. Вот же козёл, видимо решил в спокойной обстановке доужинать. А я здесь мёрзну, как дура.

— Успокоилась?

— Спокойна как никогда, — буркнула.

— Оно и видно. Держи, это тебе.

— Это тебе.

— Что это?

— Дома посмотришь.

Так и ехали остаток пути до отцовского дома, перекидываясь колкостями.

— Знаешь, будь у меня другой характер, я бы свернул тебе шею, клянусь. Меня очень сложно вывести себя, но тебе это удалось, — сказал, когда подъехали к дому.

— Спасибо, что подвёз. Мог бы вообще выбросить где-нибудь у обочины.

— Не дождёшься. Мир? — протянул ладонь.

— Мир, — рассмеялась. — Детский сад. Давно со мной такого не было.

— Я более чем уверен, что и в детском саду этого не было. Поэтому нужно когда-то начинать.

— Я пойду. Спокойной ночи.

— И тебе.

— Привет, малышка, — звонок Тимура разбудил меня ранним утром. — Как я рад слышать твой голос. Соскучился безумно.

— Привет, — сонно поприветствовала любимого. — Я тоже соскучилась.

— Потерпи немного. С универом всё улажено, почти все хвосты закрыл. По работе море косяков, но это мелочи. Прорвусь. У тебя всё хорошо?

— Да, всё отлично. А почему ты спрашиваешь?

— Да так. Просто если вдруг что, знай, что можешь мне всё рассказать.

— Ой, Тим. Ну что со мной может случиться?! Единственное, сегодня хвосты принять у нерадивых студентов спортфака. Вот вроде все группы как группы, но вот 304 меня выводит из себя, особенно отдельные личности. И нужно же было Ираиде слечь в больницу.

— Будут доставать, Максу набери, он им быстро мозг вправит.

— Ой, только давай без этого. Сама разберусь. Но за беспокойство спасибо.

— Кстати, на праздники ничего не планируй. У меня сюрприз для тебя.

— С этой суматохой я и про подарки забыла совсем.

— Лучший мой подарочек — это ты, — одарил своей улыбкой. — Ты такая забавная сейчас. Волосы так небрежно разметались по подушке, глазки сонные. И эта смешная пижама с медведями, — рассмеялся.

— Это подарок мамы, она мне очень дорога. Ладно, ложись и отдыхай. Я буду собираться. Спокойной ночи.

— А тебе хорошего дня, малышка, — подмигнул.

За завтраком обсудили с отцом насущные дела. Почти не видимся с ним. Даже не в курсе, в котором часу он возвращается домой. Вид у него, конечно, уставший. Не знаю, что у него происходит, надо Марка разговорить и обо всём расспросить. Отец никогда не привык делиться своими проблемами. С одной стороны, я его прекрасно понимаю, ведь сама такая. Не хочу пустяками лишний раз голову близким забивать. А с другой, когда ты не копишь это в себе и есть с кем поделиться, на душе сразу легче становится.

В университет шла со странным ощущением того, что что-то должно произойти. Отгоняла назойливые мысли как могла. Последней парой стояло занятие у ненавистной 304 группы. За двадцать минут до окончания в аудиторию вошёл как в ни в чём не бывало Зверев.

— Тая Александровна, — раскланялся, расплываясь в улыбке. Шут, не иначе.

— Зверев, я конечно всё понимаю. Мы, преподаватели, для вас никто. Так, пыль дорожная, но звонки для всех существуют. На стенде висит расписание. Запишите в блокнот, если с памятью проблемы. На худой конец, есть телефон. Проходите, одного вас ждём, — вздохнула.

— А меня в деканате задержали. Я не виноват.

— Зверев, представьте нам свою презентацию, пожалуйста.

Дальше всё помню, как в тумане. Перед глазами появилась видеозапись, как мы с Тимом впервые занимаемся сексом на парковке у ночного клуба. Перевела взгляд на довольную рожу студента, который расселся на стуле, запрокинув руки за голову.

Кто-то из студентов, кажется Макеев, подошёл и выключил презентацию. С места подскочили сразу несколько парней, завязалась потасовка. Помню, как крикнула, чтобы прекратили это безобразие.

— Зверев, не понимаю. Чем я так вам насолила, что нужно всю эту грязь выносить на всеобщее обозрение. Не хотели, чтобы я принимала у вас зачёт, так пошли бы в деканат и написали заявление. В наше время всё решается мирным способом.

— А нечего строить из себя правильную. Всю такую неприступную. Недотрога. А сама с одного члена на другой прыгаешь. Загорский же с тобой спал за экзамен, признай уже это. Хорошо, наверное, отодрал тебя, раз ты ему «отлично» поставила. Так чем хуже я и пацаны?! Я посмотрю, как ты запоешь, когда эта видеозапись дойдёт до нужного адресата. Нечего дорогу переходить тому, кому не положено. Знай своё место.

На дисплее высветился номер декана. На деревянных ногах кое-как дошла до деканата.

Таким разъярённым Николая Григорьевича я ещё не видела. Ослабив галстук, мужчина расстегнул пуговицу на рубашке.

— Титова, вот что ты за человек? Я же летом ещё заметил, что между вами явно что-то есть. Знал бы, не позвонил тогда.

— Я не знала, что он студент нашего вуза.

— Не знала она, — хмыкнул. — Скажу прямо, пока будет разбирательство, ноги твоей не будет на факультете, — протянул белый лист и ручку. — Пиши по собственному и желательно «задним» числом. Моё место мне дорого. Твою задницу прикрывать не собираюсь. Это же пятно на весь университет. Это что ж подумают, что на факультете иностранных языков декан приветствует разврат. При всём моём уважении к твоему отцу, проблемы мне не нужны.