Не планировал всего этого совершать с девчонкой. Сидел возле её дома, долго курил, пытался же нормально поговорить, но её упрямство взбесило меня. А когда сорвал с неё полотенце, голова отключилась. Была одна мысль — обладать этим телом. Сейчас понимаю. Что если бы не напирал, возможно, Тая открылась бы мне. Я сам всё испортил. Мне нет прощения. Я никогда его не вымолю у этой девушки.

Стою под обрывистым берегом реки. Ветер треплет мои волосы. Вдалеке проплывает пара лебедей. Вдруг один лебедь расправляет крылья, бьёт ими по чистой водной глади и вздымается высоко в небо. Другой же в это время очерчивает круги на воде. Мгновение — и лебедь исчезает, а вместо него появляется молодая женщина в белом одеянии. Она, словно птица, грациозно плывёт по воде. Не идёт, а плывёт. Я так отчётливо всё вижу, что протяни руку и смогу коснуться её.

— Мама, мамочка, — вырывается истошный крик. — Наконец-то мы встретились. Что же так долго-то? — слёзы радости катятся из глаз.

— Доченька, — мама нежно отзывается. — Таюшка моя, моя принцесса. Рано тебе ко мне. Встретились, — лицо матери мрачнеет, — а теперь уходи, не время ещё. Папа ждёт тебя.

— Мама, что ты такое говоришь? — в недоумении говорю я. — Я же так долго ждала нашей встречи, мамочка. Я так скучаю.

— И я скучаю, милая. Моя светлая девочка, не место тебе здесь. Не стой на краю обрыва. Уходи, уходи, Таюшка.

— Тая…Тая…Тая…

Разлепляю медленно веки и пытаюсь понять, где я.

— Мамочка, — едва шевелю губами. Скребу ногтями по кафелю в попытках подняться.

Ощущаю крепкие горячие ладони, которые сгребают меня с пола душевой и куда-то несут. Не сразу могу сообразить, кто это.

— Тая. Тая, блядь, слышишь меня? — мужские пальцы касаются щеки и пытаются привести в чувства. Я всё слышу, но ответить ничего не могу. — Тая, если слышишь меня, моргни. Блядь. Тая, живи. Живи, слышишь меня.

Глаза закрываются, и я больше ничего не слышу и не вижу.

Больше мама ко мне во сне не приходила. Больше сны мне не снились. Была сплошная тьма, а ещё жуткий писк в ушах.

Проснулась от того, что хотелось ужасно пить. Веки открывать было больно. Сначала резкая вспышка бьёт по глазам, начинаю быстро-быстро моргать и постепенно привыкаю к солнечному свету, который озарил комнату. Пытаюсь прислонить руку к глазам, но за рукой тянется какая-то непонятная трубка.

— Спокойнее, не дёргайте, пожалуйста, рукой. Вы под капельницей. Я сейчас позову доктора, — отозвалась молоденькая медсестра.

— Очнулась, — отозвался бодрым голосом мужчина с седой бородкой. — Извелись твои мужчины. Не бережёшь ты их совсем, милочка. Сутки напролёт караул держали около твоей палаты.

— Ты помнишь кто ты?

Кивнула головой.

— Пить, — провела пальцами по сухим губам.

— Назовите, голубушка, своё полное имя, фамилию, имя по батюшке, — более строго сказал врач.

— Таисия. Таисия Александровна Титова. 11.05. 2000 года рождения.

После долгого осмотра, я вновь провалилась в сон. Сквозь него я отчётливо слышала мужские голоса и ощущала тепло от прикосновений.

Не знаю, сколько длился мой сон. Когда проснулось, было темно. Только свет из коридора пробивался через жалюзи окна больничной палаты. Сфокусировав свой взгляд, обнаружила спящую мужскую фигуру на маленьком диванчике, накрывшуюся пиджаком. Отец. Сердце гулко забилось, а потом стало так больно. «Теперь проверим силу его любви к тебе», — всплывает обрывок разговора. Сглатываю ком, застрявший в горле. Что есть силы, хватаюсь за простыни руками. Вой вырывается изнутри. Не в силах остановиться, бьюсь в припадке на кровати. Руками что-то задеваю, оно с грохотом падает на пол. Тёплая шершавая ладонь ложится на мою щеку и что-то шепчет. Медперсонал суетиться, а потом опять тьма — холодная, беспробудная.

Больше месяца довелось проваляться в больнице. По моей просьбе посещения моим лечащим врачом были ограничены. Исключением стал отец.

Всё произошедшее со мной останется в рамках врачебной тайны. Для всех я была отправлена в длительную командировку в Канаду. Из разговора с отцом я узнала, что мой насильник погиб в автокатастрофе.

Всё произошедшее той ночью всплывает частями. Полоскание мозгов психологом, которого нанял отец, просто приводит меня в бешенство, никакой пользы от бесед с ним не вижу. Лучший психолог для самой себя — это я.

Просто мне нужно вернуться в свою квартиру и жить дальше. Загружу, как и раньше, себя по полной. Надо же окончить ещё курсы вождения. Но, видимо, в этом году моему желанию не суждено сбыться. Это не самое важное в жизни. Как отец не пытался скрыть от меня, но благодаря медсестре, мне удалось посмотреть свою медицинскую карту. Из диагноза, который вынесен, шансы забеременеть и стать мамой сводятся к нулю. Вот именно для этого мне и нужно было время, чтобы подумать. Подруга, которая предала меня, для меня больше не существует. Это ведь через неё Акулов подбирался ко мне.

С Тимуром я не виделась всё это время. Он приходил, сидел в палате, говорил со мной, но я делала вид, что сплю. Не знаю, как посмотрю ему в глаза. Чувствую, что виновата, что не сказала о нездоровом интересе Артёма ко мне. Хотя, чтобы это изменило? Тимур знает, что со мной произошло, но кто виновен в этом, ему знать не следует. Я стараюсь отпустить эту ситуацию и мыслить позитивно, на сколько это возможно. Я не привыкла себя жалеть. Больше всего меня пугает то, что сейчас он из жалости со мной, а что будет потом. И это я не говорю про свой недавно всплывший диагноз.

Иногда меня накрывает так, что я чувствую себя совершенно отрешённой. Я не инвалид, а это уже хорошо. А что касается моего душевного равновесия, то это только моё личное дело. После смерти мамы мне было очень плохо, но я справилась, а значит справлюсь и сейчас.

А ещё один момент, который всплыл в моей памяти буквально вчера — это рассказ Акулова о своей погибшей семье. Понимаю, спрашивать Тимура нет смысла, правду мне никто не расскажет. Да и случившееся уже не изменить.

Отец тихо вошёл в палату, я даже не услышала.

— Готова? — посмотрел на меня со своей отцовской нежностью, которая отражалась в его сизых глазах.

— Всегда готова, — выпалила быстро.

— Моя девочка возвращается ко мне, — улыбнулся и потеребил ладонью по макушке русых волос. — Карета подана, дворец ожидает свою принцессу.

— Пап, — опустив глаза, стала теребить край рубашки, — я поеду к себе. Рано или поздно, мне всё равно предстоит туда вернуться.

— Даже не спорь. Это обсуждению не подлежит. Квартиру нужно продать. Максим Шилов нашёл неплохой вариант, только нужно твоё одобрение. До твоей работы рукой подать. Район приличный. Так, всё. Собирайся, милая, — офицерским тоном скомандовал отец.

Вздохнула.

— Тая, ну что не так, девочка? Всё будет хорошо, — присел на край кровати и прижал к себе.

— Да, будет. Наверное, — пожала плечами и всхлипнула.

— Так, оставь сопли и слёзы для своих мелодрам.

— Я их и не смотрю, — подняла глаза на отца.

— Тем более, — обнял за плечи.

Мы вышли из палаты и двинулись к лифту.

Уже сидя в машине, отец сказал:

— Дочь, ты ведь понимаешь, что всю жизнь скрываться не выйдет? Как только с тобой случилась трагедия, парень ближайшим рейсом вылетел, бросил учёбу, забил на работу. Сутками сидел около тебя. Я понимаю, что тебе сейчас нелегко, но не могу понять, в чём его-то вина? — вскинул свой взгляд на меня.

Я же в это время сидела и теребила край куртки. Все губы от волнения искусала в кровь. Не могу же я сказать отцу всю правду. Или могу?!