Ольга

Я любовалась идеально пропорциональным и атлетически подтянутым мужским телом, слушая пение воды, падающей с потолка душевой кабинки. Белая пена смывала серые разводы шахтной пыли на загорелой коже. Альберт мыл голову уверенными резкими движениями, подставляя лицо под струи воды. У меня большая душевая кабинка, но тем не менее мужчина заполнял её собой и казался заключённым в клетку. Потоки воды чертили на стеклах свои узоры, придавая облику моего подземного бога ранимую красоту. Золото фурнитуры душевой дарило изыск образу, дополняя его, добавляя очарования и шарма.

Раньше мне казалось, что мужчины отлично смотрятся лишь на фоне чего-то тёмного, а этот нет. Молочные стены ванной комнаты и позолота подчеркивали роскошь интерьера, прозрачные стены душевой не стеснялись показывать всё, что находилось в её недрах. А Альберт (какое неподходящее же у него имя) стоял ко мне боком, демонстрируя своё тело. Я знала, что он в курсе того, что я за ним наблюдаю, и красовался, бесстрастно продолжая смывать с себя грязь. Кто бы подумал, что я опущусь до чернорабочего. Нет, этот был исключением из правил. Я оставалась себе неизменна, это точно. Я люблю холёных, сильных как духом, так и телом мужчин. Мне нравилось играть с ними на равных, чтобы победить, поставив каблук им на грудь.

Внимательный тёмный взгляд Шенбера мог бы пришпилить любую к полу похлеще гвоздя, вот только не меня. Для меня же это приглашение, вызов. Я стала развязывать бант блузки, изучая изменения на лице мужчины. Он мог бы и возмутиться, выставить меня взашей, вспомнить о жене, которой у него нет. Или невесте. Мог бы остановить меня лишь словом, и я бы отступилась. Люблю принципиальных, тех, кто чётко знал, чего хотел в этом мире. А есть и такие, как Альберт, со своими убеждениями, пусть не совсем и правильными. Хозяева своей жизни. А точнее, берущие от неё всё.

По глазам мужчины читала, что он хотел, чтобы я присоединилась к нему.

Прекрасно. Я только за. Извелась уже в предвкушении. Юбка упала к моим ногам, а его жадный взгляд оценивающе пробежался по чулкам и боди. Блузку кинула на скамью — любимая, таких уже не производили.

Распустила волосы, тряхнув головой, позволяя им рассыпаться по плечам.

Медленно сняла все кольца, серыи, даже кулон, складывая на золотую тарелку возле зеркала, и всё это под внимательным, уже даже обжигающим взглядом мужчины с характерным, выпирающим признаком готовности совместного купания. Альберт прекрасен везде, даже его член был произведением искусства. Ровный, опоясанный венами, странно бледный на фоне загорелого тела. Обрезанный, я к таким привыкла.

Значит, следил за собой, и в этом я не ошиблась. Приятно.

Под моим пристальным взглядом член горделиво рос, темнел от желания и возбуждения. Капли, падающие на него, дразнили Альберта наравне со мной. Но я хотела оттянуть момент, продолжая любоваться длинными сильными ногами, подтянутыми икрами, широкими бёдрами. Давно не видела таких экземпляров, разве что в спортзале, и то когда приходила не в своё время.

Я потянулась к застёжке бюстье, желая полностью освободиться от белья, как услышала хрипловатый голос, наполненный порочным желанием.

— Оставь, иди сюда.

Приказ! Я улыбнулась шире. Нет, здесь приказываю я. Моя территория — мои правила. Поэтому и не послушалась, расстегнула и скинула к ногам бюстье, чуть не рассмеявшись в голос, когда Альберт распахнул дверцу душевой и резким движением затащил меня внутрь.

Правда смеяться мне расхотелось, когда мужчина сжал моё горло, впиваясь злым взглядом в лицо.

— Детка, ты за кого меня принимаешь? Я не мальчик по вызову.

Я ухватила его за эрегированную плоть, впиваясь ногтями, любуясь на то, как вздулись вены на его шее.

— К чему устраивать истерику? Ты хочешь меня, я тебя. У нас был тяжёлый день.

Мы могли бы помочь друг другу.

— Значит, правда, что стильные штучки любят грязный секс? И часто ты летаешь по астероидам в поисках постельной игрушки? Мне не стоило тебя спасать?

Опять это мужское пренебрежение к женщине. Каждый день сталкиваюсь с ним.

Это извечное: “Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку". Мужчины могли хоть каждый день впустую тратить свою жизнь, меняя женщин как перчатки, а женщина должна быть скромнее, правильнее. Словно не земляне мы, а нонарцы. И сейчас я, фигурально выражаясь, наступила на яйца Альберта, а он пытался отплатить мне за ущемлённое Эго. Конечно, не он меня снял, а я его. Вот только что-то подсказывало мне, что он всё равно бы меня спас. Было в нём что-то несгибаемое, и решения подобные мужчины не меняли, раз решил что хочет, значит, добьётся, и если я правильно поняла — я его приз, который он не намерен выпускать из рук. То-то руку с горло не снимал, но и не давил, даже поглаживал большим пальцем, однако приятного мало.

— А ты как думаешь? Я люблю секс, хороший первосортный секс, но не групповое изнасилование. И я знала, кого выбирала. Ты то, что мне нужно. И поверь, тебе со мной понравится. Я люблю грубо, но без фанатизма, — сразу оговорила этот момент, а то некоторые не понимали этой тонкой грани, когда грубость приносила удовольствие, а не боль и разочарование.

— Ты казалась мне правильной, а ты…

Очередная мужская обида. Мне начинало это всё надоедать. Стала ласкать рукой его гладкий большой член, удивляясь, как хорошо мужчина себя контролировал, лишь дёрнулся и на миг прикрыл глаза. Позы не сменил, продолжал давить своей мощью. Мне нравилось это ощущение беззащитности перед могучим мужчиной, который крепко держал свою злость и ярость под замком. Зачем старался, не понятно. Ведь он точно не ударит, не тот тип. Такие хотят, чтобы женщина прогнулась под ними добровольно. Не слабак, те распускали руки, когда теряли терпение. Я решила проверить как далеко могу зайти дразня самолюбие мужчины.

— Мразь, шалава, дрянь, не стесняйся, не ты первый, не ты последний, кто меня так назовёт.

Опять закрыл глаза, поддался моим рукам, плавно двигая бёдрами. Навалившись на меня, Альберт открыл глаза, сильнее сжимая пальцы на моей шее. У меня дух перехватило от предвкушения. Его взгляд! да таким можно трахнуть не прикасаясь.

Просто кончить от того, что на тебя так смотрят, порочно, обжигающе, горячо, проникновенно. Мужская ладонь поднялась вверх по шее, обхватила подбородок и резко повернула моё лицо в сторону так, что горячее дыхание опалило ушную раковину, а вкрадчивый шёпот проник в сердце, рождая гамму развратных эмоций и фантазий, оседая на языке привкусом стали.

— Просто дерзкая. Одинокая и дерзкая детка, которая нуждается в хорошей порке. Как часто ты летаешь на астероиды в поисках приключений? Хочется знать, запоминаешь ли ты тех, кого пускаешь к себе в кровать?

Я сильнее сжала член в своей руке, но он казался просто каменным. Сдавить его, причиняя боль мужчине, уже не под силу. Тогда в дело пошли слова.

— Зачем запоминать проститутов?

Я вздрогнула, когда Альберт провёл носом линию на моей щеке.

— Я почти поверил, детка. Почти.