Конечно. Рядом находился один из самых жестоких вампиров, бродящих на планете, который был одержим её спасением и теперь видимо, считался личным охранником.　

— Виктор сказал Киничу, что грезил твоим спасением пятьсот лет? Знаешь почему?

Она кивнула.

— Он верит, что ему суждено полюбить меня. Что я его вторая половинка.

— Так он любит тебя?

— Да, — произнесла она, — очень сильно.

— А ты? Ты его тоже любишь?　

Как минимум странно, если Виктор станет моим отчимом.

Задумавшись, она провела худыми, бледными пальцами по губам.

— Не могу вспомнить, что произошло, когда мы были в тюрьме, но я точно знаю, что люблю его.

Так-то, монстры, берегитесь! У нас есть папа-вампир, мама падший ангел и беременная дочь — Богиня Солнца. Возможно, нам не хватает кого-то с мехом, а ещё можно реанимировать одного — двух людей, чтобы довершить нашу безумную труппу.

Но если серьёзно, после всего произошедшего, я рада. Мама нашла любовь.

Она вздохнула.

— Фелипе больше никогда меня не укусит.

— Нет. Уверена, Виктор никогда не допустит этого.

— Скорее, нет, — сказала она. — Но, тем не менее, Виктор обратил меня прошлой ночью. Фелипе больше не захочет пить из меня.

Чт-чт-что? Вампир?　

— Ты вампир?

— Сюрприз? — неловко улыбнувшись, сказала она.

— Ладненько.

Добавить падшего ангела, обращённого в вампира в специальный список.

После долгой поездки, чтобы проветрить голову, я направила джип Кинича в гараж, пытаясь как можно меньше шуметь.

Я посмотрела на часы. 23:45. Почти полночь.

Я успешно избегала Зака весь вечер и хотела, чтобы так и продолжалось. Достаточно драм на один день, и я с нетерпением ждала празднование Нового года по телефону с Анной и Джесс, которые скорее всего, уже почти без сознания. Помимо того, что у них на два часа раньше наступил Новый год, так и праздновать они его начали уже в ноябре.

Я шла мимо гостиной к себе. Входная дверь резко распахнулась, и внутрь плавно зашёл высокий человек с черными, как смоль волосами, собранными в хвост, и одетый в идеально скроенный чёрный костюм. О, боги. Прошу. Хватит! Хватит драмы на сегодня!

Я сразу же приготовила для него большой огненный шар, но потом заметила, что на руках он держал бессознательного человека, завёрнутого в плащ.

— Кто, мать твою, ты такой? — вздохнув, спросила я. Драмы мне больше не хотелось, но я знала, что помощь уже близка.

Симил в розовой с жёлтыми утятами пижаме, появилась рядом, с невысказанной яростью в глазах.　

— Этот кусок дерьма — Нармер.

Мужчина зловеще улыбнулся, демонстрируя пару острых клыков.　

— Ох, не стоит забывать моя дорогая Симил, что ты заставила меня сменить имя на Роберто. Сразу после того, как сделала тату со своим портретом на моей спине и перевезла в Испанию, чтобы сделать из меня раба любви.

— Я уже это пережила! И ты не можешь все время мне это припоминать!

Он прищурился.

— Я поклялся вернуть услугу — отплатить тебе за унижение, которое пережил, моя милая, милая Симил. — Ведя себя как хозяин, он направился в центр комнаты.

— То видео просто убойное! — воскликнула она. — Три иска — классика! Ты просто злишься, потому что я затмила всех в своём ярко-розовом костюме цыплёнка!

— Ага, мечтай! — высокомерно усмехнулся он.

Симил нахмурилась.

— Да пофиг! Что тебе нужно?

Послав ей воздушный поцелуй, он произнёс:

— Говорил же тебе, Симил: месть. Око за око. Зуб за зуб.

— Роберто, я и не знала, что ты превратил приём галлюциногенов в соревновательный вид спорта. С твоей стороны это так не по-вампирски.

Он надул губы.

— Очень хорошо, если не хочешь играть, тогда я позволю твоему брату умереть.

Брат? Умереть?

Роберто бросил на пол мужчину, словно мешок картошки.

Я с ужасом осознала, кто был передо мной.　

— Кинич! О, боже мой!

Я схватилась за неподвижное тело и перевернула его. Кинич выглядел бледным и истощённым. Я приложила ухо к его рту.　

— Он не дышит!

Эмма появилась в комнате и тут же бросилась ко мне.　

— Какого хрена ему нужно? — кричала она на Симил.

Видимо все знали Роберто — ух, Нармера — кроме меня.

— Ты грязный вампирский сукин сын! — рыкнула на него Симил.

— Не выражайся, дорогая, — цыкнул он. — Следи за языком. Здесь же дети. — Он сначала посмотрел на меня, а потом на Эмму.

— Не выражаться? — возмутилась Симил. — Я буду выражаться…

Роберто поднял ладонь, заставив её замолчать.

— Кончай выпендриваться, моя голубка. Часики тикают. Так что же ты выбираешь?

Она зарычала, посмотрев сначала на Кинича, а затем на Нармера.

— Я заставлю заплатить тебя за это. А если не смогу, то заставят мои клоуны. А уж, если и им не удастся, то у моего единорога точно получится.

Он засмеялся.　

— О, моя ты дурочка, как же я люблю тебя. Меньшего от тебя и не ждал.

— Прекрати тявкать и спаси моего брата, — приказала она.

Он склонил голову.　

— Очень хорошо.

Мне захотелось стереть с его лица эту самодовольную улыбку.

Плавными шагами он подошёл ко мне, заставляя подвинуться.

Защищая тело Кинича, я нависла над ним.

— Что он будет делать? — спросила я, посмотрев на Симил.

— Он собирается обратить Кинича в вампира, — объяснила Симил, на мой взгляд, уж слишком обыденно.

— Что? Нет! Я не позволю тебе к нему прикоснуться! — Я не хотела, чтобы Кинич умирал, боги нет, но единственное, что он желал это стать смертным. И через семьдесят тысяч лет он наконец-то стал.

Роберто театрально поклонился.　

— Как пожелаете, но Кинич сам пришёл ко мне и заключил сделку.

— Сделку? — переспросила я.

— Да, мы с ним уже более месяца ведём переговоры. Я должен был убить своего брата Фелипе, а он отдал бы мне Симил. Кинич пришёл ко мне на прошлой неделе, чтобы завершить сделку и предложил свою ново обретённую смертную жизнь в качестве страховки.

Мысли вертелись у меня в голове.

— Кинич помог убить тебе собственного брата? Он позволил тебе это сделать с ним? Но почему?

Симил с любовью посмотрела на обмякшее тело Кинича.

— Очень умно, мой дорогой брат. Мы выгравируем твой портрет в зале совещаний, прямо рядышком с Кэти Гриффин.

— Я не понимаю, — сказала я.

— Мы охотились за Фелипе вот уже несколько тысячелетий, он создатель Обскурос, — пояснила Симил. — Роберто убил его, тем самым разрушив его кровную линию, в том числе и всех обращённых Мааскаб.

Филипе?.. Филипе! Мучитель моей матери был создателем Обскурос? Сукину сыну повезло, что он умер, потому что я хотела наказать его гораздо худшим способом.

И Кинич отдал свою жизнь, чтобы убить Фелипе, чтобы Мааскаб и Обскурос погибли.

Черт возьми. Я начала осознавать печальную иронию.

Почему Кинич никому не сказал? Зачем было хранить это в тайне?

«Потому что… ты бы остановила его».

Боже! И я бы остановила. А так как у него не было сил, он бы не смог сопротивляться. Но если бы остался, мы бы проиграли битву. Мы бы потеряли всё. Включая и мою маму.

Теперь, более чем когда-либо, я чувствовала себя жалкой и недостойной любви Кинича. Потому что он поставил меня на первое место. Всех. Я была слепа из-за своих эгоистичных желаний и не видела этого. А должна была доверять ему.

Я отошла.

— Давай. Обрати его.

Сделав неглубокий порез на запястье, Роберто наклонился к Киничу и капнул пару капель ему в рот.

— Вот. Сделано, — сказал он.

Кинич все ещё не двигался.

— Ты уверен?

— Завтра ночью он поднимется. Понадобится кровь, так как он будет голоден. — Подойдя к Симил, Роберто взял её за руку. — Пошли. Я немедленно хочу получить свой приз.

— Серьёзно, Роберто. Ты такой озабоченный. Подождать не можешь?

— Погоди! — сказала Эмма. — Ты закрыл порталы?

Со зловещей улыбкой на губах, Роберто ответил: