Рваный вдох, больше похожий на всхлип, рассказал ему, что его выпад попал точно в цель, но деспот даже тени удовлетворения не почувствовал. Да и разве он его заслуживал, сорвавшись совсем не на той, кто был причиной его бешенства? Вросшая в каждую клетку привычка отвечать жесткостью на любой намек на неповиновение и полным разрушением даже на попытку нанести удар вдруг из преимущества и достоинства в единое мгновенье обратилась в союзника поражения. Грегордиан словно с размаху всадил себе самому клинок в грудь по самую рукоять, вложив в это всю силу накрывшей его с головой ярости. Деспот прекрасно знал, что все трое мужчин слышали каждое его слово, и то, что они как по команде отвернулись, будто не желая быть никак втянутыми в происходящее, резануло его по нервам. Его воины смеют осуждать его? И неистовое жжение внутри — это что, его собственный стыд? С чего бы? Эдна первая, забывшись, пересекла границу, да еще в присутствии посторонних, он лишь четко напомнил ей истинное положение вещей! Эдна повернула голову, высвобождая волосы.

— Я никогда и не обольщалась по поводу своего положения здесь, архонт Грегордиан. Но это не значит, что я с ним согласна.

Голос Эдны не дрожал, но говорила она так, словно что-то мешало ей в горле.

— Разве я когда-то интересовался твоим согласием? — проворчал Грегордиан, не спрашивая, а скорее озвучивая самому себе сей факт.

— Никогда. Хотя на какой-то момент мне показалось… не важно, — нахмурившись, она взмахнула раскрытой ладонью, будто насильно осаждая нечто ему невидимое. — Понятно, что новости Хакона даже хуже и опаснее, чем я могу себе представить. Но, знаешь, архонт Грегордиан, как бы хреново ни было, это еще не причина вести себя как полный мудак по отношению к тем, кто тебе не враг и никогда не будет. Даже если я неверно выбрала слова и сам момент для разговора. Может, у меня здесь нет никаких больше прав, кроме как ноги по требованию перед тобой раздвигать, но я в любом случае тоже живу тут, и не похоже, что в случае совсем хренового исхода у меня есть отсюда какой-то аварийный выход.

И что, он это проглотит? Еще как! Развернувшись так резко, что ее волосы хлестнули его по лицу, Эдна зашагала по коридору, а Хоуг тенью последовал за ней. Зверь взвыл, швыряя в него всю силу упрека, на какую только был способен, и Грегордиан ощутил, что его тело буквально все вибрирует и рвется вслед за удаляющейся женщиной. Догнать, вжать в стену, разодрать проклятое платье и вытрахать из ее мозгов эту его вспышку.

Просто стереть, как не было, возвращая в тот момент, когда она кончала от его пальцев перед зеркалом. Широко распахнув незрячие от наслаждения глаза, натянутая, как струна, в мгновенье перед разрывом и податливая одновременно, послушная, отзывчивая каждому его крошечному движению. И тут же снова озлился. Что за способность у нее делать все, что бы он ни чувствовал, необычайно острым, концентрированным? Не важно, страсть это, ревность, которую Грегордиан даже отказывался признавать, или почти немотивированная злость, но рядом с Эдной все они мгновенно достигали крайней степени. Почему она просто не могла молча уйти, не дернув его за обнаженные нервы и не спровоцировав? Хотя… на самом ли деле так уж спровоцировала? Всего лишь повела себя совсем не так, как любая монна фейри на ее месте. Но разве не это и есть то главное, что притягивает его в этой женщине? Притягивает, раздражает, лишает равновесия.

— Алево, мне нужны все фоеты, что сейчас находятся в Тахейн Глиффе, — Грегордиан заставил себя не смотреть вслед Эдне и быстро направился в старый зал приемов своего отца, служивший ему самому теперь кабинетом. Никуда она не денется, в конце концов, а разбираться с последствиями он может после.

— Сандалф, час на сборы, — обратился деспот к последовавшему за ним воину. — Ты отправляешься в столицу, навестить свою сестру. Она ведь по-прежнему одна из любовниц главного королевского организатора игр? — Рыжий асраи хоть и был явно удивлен, но только молча кивнул, четко понимая, что деспот не в настроении для расспросов или возражений.

— У тебя двое суток, — продолжил инструктировать его архонт. — Мне нужна каждая новость, каждый слух и сплетня, которые ты только сможешь собрать, подслушать или купить. В средствах ты не ограничен.

— Еще что-то? — деловито спросил Сандалф.

— Понятия пока не имею. Смотри сам по обстоятельствам. Отправляйся!

Деспот проводил взглядом своего воина, спрашивая себя, вернется ли тот, если новости окажутся совсем уж дерьмовыми. Спустя несколько минут вернулся Алево и сел напротив, глядя на него с ожиданием. Уставившись на ближайшего помощника цепко и неотрывно, деспот пересказал ему все дурные вести, принесенные королевским посланником.

— Я правильно понимаю, что пока мы имеем лишь то что, сказал Хакон, и поэтому ты не стал приказывать Сандалфу вызнать нечто конкретное?

— Верно. Мне нужно все. И я знаю, что ты бы лучше справился, но нужен мне здесь.

— Может, стоит допросить Сайв и других спутников посланника? — Деспот махнул рукой, давая Алево полную свободу действий.

— Есть проблема. Фоеты никогда не летают до Ледяного предела, — уже поднявшись, сказал асраи.

— Ну так убеди их это сделать. Потому что если за это возьмусь я, то не факт, что вообще останется кому лететь.

— В твоем нынешнем настроении уж точно, — усмехнулся блондин.

— О, сейчас начнешь мне вещать о том, как я неверно повел себя с Эдной? — скривился Грегордиан.

— Почему же неверно? Если бы я вдруг стал видеть в какой-то женщине нечто особенное и во мне отыскалось хоть что-то кроме эгоизма, то тоже бы решил отпустить ее, чтобы обезопасить от нависшей надо мной угрозы. Так что вести себя так, как ты, именно то, что нужно, дабы оттолкнуть ее перед этим. А то эти женщины такие прилипалы, не оскорбив до глубины души, от себя не прогонишь, — бурча эту чушь себе под нос, Алево вышел в двери.

— Отпустить? Эдну? Да и в мыслях не было! — крикнул Грегордиан ему вслед, тут же начиная злиться на хитрого асраи за то, что теперь эта мысль точно засядет в его голове.

Боже, как же я в последнее время часто жалела, что у меня нет какой-нибудь суперсилы, чтобы шарахать ею Грегордиана периодически! И да, я на самом деле совсем не хочу причинить ему боль, даже в ответ на ту, что получаю от него, хоть «подставь вторую щеку» — это далеко не мое жизненное кредо. Просто иногда так хочется в чувство привести этого проклятого мужика, когда его подклинивает и глючит в образе архонта Приграничья! И опять же в данной конкретной ситуации я поняла, что тоже была не права. Пытаться что-то от деспота потребовать в таком его состоянии — ошибка, учитывая, что и в нормальном расположении духа он абсолютно не склонен идти на компромиссы или позволять помыкать собой. Но и ответная его реакция… Короче, я злилась. Очень. Хотя и не позволила себе скатиться до глупой обиды. А еще мне страшно. Очень сильно, примерно так, как в первые сутки после пересечения Завесы, когда я была шокирована, дезориентирована и понятия не имела, что происходит и чего ожидать в следующее мгновенье. Именно этот страх и толкнул меня на опрометчивое давление на деспота, и то что он, как самый натуральный бесчувственный чурбан не дал мне хоть что-то, способное приободрить… в общем, все же я обижена. Та самая раздражающая ситуация, когда логика и способность здраво рассуждать вроде и не отказывают, но и ничуть не облегчают задачу по укрощению собственных эмоций.

— Эдна! — позвал меня идущий позади Хоуг, когда мы стали подниматься по лестнице в «нашу» с деспотом башню.

Я притворилась глухой, игнорируя красавчика асраи.

— Монна Эдна! — не повелся на мой игнор он. — Ты можешь мне сказать, о чем таком королевский посланник говорил с нашим архонтом?

— Не уверена что могу, — почти огрызнулась я через плечо, но потом притормозила и развернулась. — Хотя… Поведай-ка мне, кто такие туаты и чем они опасны.