Задание я принял. Взял листок бумаги и написал список. Полчаса ожидания я потратил на то, чтобы скопировать свои «святые каракули» и получить две копии «Жертвоприношения», и еще столько же – на чтение пояснений к «Трактату». Очень уж интересно было, почему литургист Баддрийского храма Иерон принял схиму, из-за которой и состоялась его беседа с самим Ракотом, которая привела Иерона на путь к святости. Причина, как всегда, оказалась банальной – женщина.

Вы изучили новое теологическое умение «Малая литургия»!

(шанс изучения новых умений: 4 %+1 % не чаще раза в сутки)

Халява-халява! Литургия оказалась песенкой из 10 слов, которая должна была «очистить разум и подготовить к беседе с богом». Говоря языком игровой механики: на 10 минут усиливала эффект любых молитв и благословений на 3,5 % и сильно повышала шанс быть услышанным покровителем. Вроде бы мелочь, но для меня это были лишние пятнадцать секунд удвоенной Выносливости под тем же «Благословением Наама». А в перспективе – двукратное усиление и самого эффекта!

Вернулся Маркус не один, а с Богардом, который волок на себе огромный мешок. Судя по скривившемуся лицу стражника, он прекрасно знал, что находится внутри, и от этого его «любовь» к моей скромной персоне усилилась многократно.

Вместе мы отправились вниз, к длинному подземному тоннелю, который вел прямо к городской тюрьме. Там, спустя десятки подъемов, поворотов и дверей, мы наконец-то оказались на месте. И я не был уверен, что смог бы отсюда выбраться самостоятельно даже при помощи карты.

Дознаватель загремел ключами, открывая железную дверь, в которой не было даже окошка. Первым в камеру зашел Богард и вышел уже без мешка.

– Давай. У тебя есть час, – махнул мне Марк и пропустил внутрь.

Камера была несколько… тесновата. Из обстановки здесь была только дыра в полу, да прикованный цепями к стене пленник, отдаленно напоминавший красавчика с рисунка в его личном деле. Наверное, сейчас даже я пах лучше, чем он!

– Что, еще один пришел меня мучить? – усмехнулся Хорек, вор 34-го уровня. – Я же говорил, что это бесполезно. Я – бессмертный! – гордо вскинул он голову.

А я – зомби.

– Ы-ы-ы, – в тесной каменной комнатке утробное рычание в моем исполнении прозвучало особенно зловеще.

– Чего?

– Еда, – выдавил из себя я и подошел к нему.

Ткнул пленника пальцем в бок. Этим же пальцем поковырял у себя в носу. Сильно ущипнул Хорька за рельефный бицепс и покачал головой.

– Плохая еда.

Ваш язык поврежден!

Прочность: 12/80.

Отошел от пленника, залез в свою сумку и вытащил оттуда женскую руку, ту самую, квестовую. Обнюхал и, вздохнув, засунул назад.

– Т-ты… Ты! Ты же… – он подавился собственными словами. Видать, догадался посмотреть мои статусы.

Даже не поворачиваясь к нему, я вытащил из мешка дохлую съедобную крысу. И съел.

Положил руку на живот и замер, словно прислушиваясь к ощущениям. Задумчиво посмотрел на игрока и снова залез в мешок. На этот раз мне попалось что-то вроде помеси кролика и крысы с длинным плоским хвостом. Называлось оно крыгуном. «Пожирание» было в откате, а потому я начал потрошить зверя, старательно выкладывая внутренности прямо перед пленником и периодически их пересчитывая. Голову оставил «на закуску», дожидаясь, когда перезарядится умение.

– Мозгиии, – прорычал я, отправляя ее в рот и временно получая +3 к умению «Прыжки».

– Нет мозгов, – прокомментировал разочарованно и снова задумчиво посмотрел на игрока.

– Эй-эй… ты это брось, – залепетал тот, трясясь от страха. Судя по состоянию одежды, его пару раз вырвало во время моего представления.

– Разговаривает. Значит, мозги есть. Будет хорошая еда.

«Убедив» самого себя в питательных качествах пленника, я по-киношному вытянул вперед руки и зарычал, медленно приближаясь к побледневшему Хорьку…

– Я! Это был я! Я все скажу, только уберите его от меня!!!

Выполнено задание «Крепкий орешек»!

Получена награда: +300 Опыта, +200 монет.

Получен 8 уровень!

Опыт: 30/4800

Получено 3 очка параметров (авто).

Получено 3 очка навыков (доступно 9).

Получено 3 очка умений (доступно 9).

Здоровье: +3 (54/54)

Слабак… Даже и получаса не продержался. Получив от Марка награду, я вернулся в жилище некроманта, где меня снова ждали изнурительные тренировки.

Заканчивался двадцать восьмой день моего заточения в игре. А это означало, что послезавтра со мной попытаются выйти на связь друзья…

Некромант решил меня окончательно загонять, и потому спать мне вообще не довелось. Первых петухов я застал в Мучильне, швыряя пылающие снаряды по кряхтящим гоблинам, а завтрак и обед мне заменили пожираемые в промышленных масштабах потроха. Лично меня собственные успехи радовали, а вот Аарам лишь качал головой, глядя на мои потуги.

– Даже выбери ты путь Магии Жизни, от тебя было бы больше проку, чем от болотного жреца, – то и дело заявлял он.

И в целом был прав – мои боевые качества оставляли желать лучшего, а жреческие песни-пляски в реальном бою были почти бесполезны. Призываемый мною огонек наносил мизерный урон – разве что мог ненадолго отвлечь или ослепить врага. Лихорадка была неплоха в долгосрочной перспективе, но для этого мне нужно было прожить хотя бы полминуты. Без пращи я бы не справился один на один с любым из гоблинов, если бы не свитки магии и благословений. Вот только тратил я их куда быстрее, чем создавал. Мне не хватало урона или возможности лечиться, тогда как гоблины могли пить зелье или залечивать раны шаманством Гварла.

Ситуацию мог бы исправить Щиты Веры, но я и так уже спустил почти две сотни Благодати, поэтому берег каждую крупицу и медитировал по откату. Вот только превращаться в метателя камней мне совсем не улыбалось – не для того я полз к алтарю Амалии под ударами молний и дрожал от страха, привязанный к ритуальному дереву на болотах!

Уже несколько раз я задумывался о том, чтобы взять какой-нибудь доспешный или оружейный навык, но все же решил не спешить, дотянуть хотя бы до десятого уровня, до специализации. И Аарам был со мной согласен.

– Экзекутора или Проклинателя, конечно, из тебя нормального не выйдет, а вот Рыцарем Смерти стать сможешь, – качал он головой.

Как я понял, эти три специализации соответствовали светлым Экзорцисту, Священнику и Паладину, только вместо целителя, способного лечить и молитвами усиливать союзников, был колдун-проклинатель, насылавший болезни и прочие пакости на врага. Лично я больше склонялся именно к этой роли, благо на самого меня болезни и яды практически не действовали, да и в покровителях у меня был бог болот, что тоже как бы соответствовало тематике проклятий.

После обеда я отпросился у своего учителя – причем скорее от слова «мучитель», чем от «учить» – к Маркусу, отрабатывать еще и эту повинность. К счастью, благодаря игровым условностям мое физическое состояние зависело от уровня энергии и здоровья, а не от того, как я провел последние часов двенадцать, что не могло не радовать. В армии я не служил – архаизм в виде воинской повинности упразднили, когда я еще пешком под стол ходил – но, судя по рассказам отца, уверен, что Аарама Бледного списали с какого-нибудь особо лютого сержанта.

Зато Маркус был его полной противоположностью – вечно улыбающийся, приветливый, готовый болтать без умолку о различных пустяках. И только взгляд выдавал в нем профессионального дознавателя, который все видит, все слышит и всех подозревает, ничего не упуская из виду. Наверное, он с одним и тем же выражением лица доливал дорогим гостям кипяточек в остывающий чай и плескал кипятком в лицо допрашиваемым «особо опасным».

– Итак, сегодня я решил показать тебе одно совершенно удивительное место! – заявил он, стоило мне появиться на пороге. – Кладбище! И не простое, а «кладбище улик», как мы его называем! Так что одевай все самое старое и грязное – нам предстоит немного испачкаться!