Сегодня же все делал тягуче-медленно. Расстегивая молнию на платье, гладил бархатную кожу вдоль позвоночника и смотрел, как разбегаются табуны мурашек по ее великолепному телу. Погладил шею и плечи, оставляя россыпь мелких поцелуев, одними губами прихватил трепещущую сонную артерию, ловя Юлин первый стон.

Сегодня я изучал ее, сантиметр за сантиметром. Нахмуренный носик, скулы, приоткрытые припухшие губы, снова шея и грудь. Юля прогнулась в спине, подставляя бледно розовые соски под мой алчно жаждущий рот. Накрыл упругие холмики руками и сжал их вместе. Обвел по кругу ареолы сосков и снова потянулся к искусаным губам.

— Моя сладкая девочка…

Юля плавилась в моих руках, извивалась. Ее тело натянулось, как струна и задрожало, словно в лихорадке. Прогнулась, застонала, цепляясь за плечи. Сел между ее разведенных ног, раздвинул влажные складочки, выписывая круги вокруг сочащегося клитора.

— Саша… пожалуйста.

Изогнулась, подаваясь бедрами вперед и сладко надрывно застонала, когда я погрузился в нее. С этого момента мы оба больше не принадлежали себе. Только друг другу.

Юля.

— Я знаю, что ты не спишь, — уже знакомые губы захватили мочку уха, а горячая мужская рука скользнула по моему бедру.

А я… я сильнее втянула голову в плечи, надеясь, что так стану незаметнее. Я переспала со своим начальником. Хотя сейчас даже язык не поворачивался его назвать шефом или боссом. Он же Саша, просто Саша… Мой Саша?!

После всего случившегося, если все хорошо обдумать, включить логику и выстроить причинно-следственные, то… аааа… какая тут может быть логика и причинно-следственные? Кто-то от нервов кусает ногти, кто-то заламывает руки или кусает губы, а у меня в голове происходит взрыв и мозг начинает работать в авральном режиме, выдавая какой-то бред, который заставляет кипеть.

Хочется накрыться одеялом с головой, но тогда Саша точно поймет, что я не сплю. (По тому, как я вжала голову в плечи и зажмурилась, ну вот совсем не понятно, что я не сплю, ага).

Чувствую легкое шевеление пледа, под которым лежу и тут же обжигающе жаркий поцелуй между лопаток, прикосновение колючего от утренней щетины подбородка — будто трется об меня.

Не будто, а так и есть. Поцелуй. Поглаживание носом, подбородком и снова поцелуй. Руки уже путешествуют по всему телу, выписывая узоры на животе, груди, бедрах.

Не смотря на то, что и я и Саша, лежащий у меня за спиной, абсолютно голые, в его действиях нет ничего пошлого или соблазняющего, он просто будто не может не прикасаться, будто для него жизненно важно чувствовать меня в своих руках и он все для этого делает — гладит, сжимает, притягивает ближе, целует. А я плавлюсь и таю, еще никто и никогда не относился ко мне с такой нежностью и трепетом. Еще никто и никогда не давал мне столько.

Еще несколько таких поцелуев и прикосновений, и смущение… нет, не испаряется, просто отходит на второй план, уступая место другому — желанию дарить такую же нежность в ответ. Словно зуд — когда не можешь совладать с собой, хочешь сделать ЕМУ так же хорошо, как и тебе сейчас. Чтобы чувствовал тоже, что и ты, чтобы так же плавился и таял.

Получать нежность безумно приятно, но самой дарить эту нежность, это что-то из разряда космического, нереального блаженства.

Когда нежно пробегаешь пальцами по подбородку, ощущая покалыванья щетины, лохматишь волосы, запуская в них руки, вырисовываешь на его теле рельефы мышц, легко, почти невесомо прикасаясь губами к его губам, подбородку, целуешь мужскую шею, ключицы, грудь и жмешься ближе к сильному телу.

Главное не заиграться. Не перейти ту тонкую грань между нежностью и страстью — так легко одна переливается в другую и обратно. Я перешла. Просто вскинула глаза и увидела, как Саша запрокинул голову и прикрыл веки, пряча расширенные зрачки, просто почувствовала, как его грудная клетка стало чаще вздыматься, помогая проталкивать кислород, через плотно сжатые зубы, просто ощутила его руки запутавшиеся в моих волосах и его возбуждение, недвусмысленно упирающееся в меня где-то под грудью.

Я перешла грань от простой нежности и Саша не смог остаться безучастным.

— Юля, что же ты со мной делаешь, моя девочка…

И я замерла, и канаты сдерживающие сердце в груди оборвались, потому что на самом кончике языка запуталось и только каким-то неведомым образом не прорвалось простое, но сносящее подобно урагану “просто люблю…”

А Саша… как бы я хотела, чтобы он это почувствовал и понял без слов, потому что я в ближайшее время вряд ли решусь произнести это вслух.

Он воспринял мою заминку по своему — подхватил и утащил к себе наверх, захватывая мои губы в плен самого разрывающего поцелую. Томление и тепло в груди. Будто конец света и новое сотворение мира, рождение сверхновой.

И я просто оплетаю его, вжимаясь, кажется на физическом уровне пытаясь просочится в него, стать его частью, неотделимой.

“Ну услышь же… чувствуешь, как люблю?”

И жмусь теснее… Обхватывая его лицо руками и целую. Глаза в глаза — смотри!

“Видишь? Ты сделал это. Ты вклинился, в плелся. Ты появился, когда я была разочарована и озлоблена, когда мозги плавились от гнева, боли и обиды, ты пришел, как исцеление. Пробил брешь в стене, которую я выстроила, пробрался внутрь и забрал меня, ослабленную, умирающую и отогрел. Спас своей заботой. Каждый день понемногу, по капле, заполняя меня жизнью, заполняя собой. И я готова отдать себя в твои руки. Знаю, что не отпустишь, удержишь. Я люблю тебя. Видишь?”

Я не знают видит ли, но чувствую, как большое мужское тело колотит. Он нависает надо мной и его трясет, так же как и меня. Будто оба в горячке. Но эта то, от чего не ищешь лекарства, то, чем наслаждаешься.

Он заполняет меня и это не только физическая наполненность, душа открылась и впустила в себя.

Держит в ладонях мое лицо, смотрит прямо в глаз. “Читай, там сердце все написало для тебя, только читай”.

Подается вперед, прижимаясь теснее и тоже пытается растворится во мне и… читает. По сбившемуся дыхание, блеску в глазах и сумасшедше счастливой улыбке понимаю — увидел, прочитал, понял.

Описать поворотную главу в книге оказалось совсем не просто и отняло больше времени, чем я рассчитывала, но надеюсь компенсировать долгое отсутствие большое продой. Приятного чтения)))

Александр.

Поглаживаю тело разомлевшей девушки, которая посапывает у меня на груди и улыбаюсь.

Я чертов счастливчик.

Юля, как наваждение, от которого не хочется избавляться. Искренняя, нежная, взрывная и… настоящая. Она мой якорь, мой заземлитель. Вплетает свои тонкие пальчики мне в волосы и все вокруг перестает иметь значение.

И вот сейчас она лежит рядом, сонно смахивая с лица прядку волос, морщит свой маленький аккуратный носик, трется щекой о мою грудь, устраиваясь поудобнее и все мысли вылетают в трубу.

Все, как и должно быть. Утро, квартира, постель, я и Юля рядом. Все правильно. По другому и быть не может.

Это он — Дом. Вот так с большой буквы. Не просто помещение, в котором спишь и ешь, а женщина, к которой хочется возвращаться. С которой хочется быть.

Провел рукой по обнаженной женской груди, скидывая плед, которым я укрыл нас. По светлой бархатной коже тут же побежали мурашки и Юля смешно поежилась, прижимаясь теснее.

Потрясающее чувство, когда тепла ищут в тебе. Могла поискать одеяло, но неосознанно прильнула ко мне.

Я сволочь, потому что прохладно ей стало из-за меня, но как же чертовски приятно чувствовать ее так рядом.

Переворачиваюсь на бок, аккуратно перекладывая ее голову на свою руку и притягиваю ее ближе, хотя казалось бы куда еще то. Снова хмурится и трется носом о мою грудь… вздыхает… Вот и как тут удержаться? Я не атлант, у меня нет столько выдержки, а эта девочка каждую минуту испытывает ее на прочность.

Запускаю руку в ее волосы, наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее скулам, виску и, наконец, губам.