Свои размышления я вывалил в как бы ответном слове, добавляя соображений на ходу. Пашка изображал вселенскую скорбь в разрезе открывшихся обстоятельств, а Серега аж расцвел. Видимо, моё мнение пришлось в строку.

— Как ни смешно, но штурман и артиллерист у нас, считай, есть. Причем артиллерист как раз по АК. Угадаете где?

Пока я соображал, высказался Пашка:

— Я думаю, у немцев.

— В яблочко! «Выдайте этому человеку сигару!» Там ещё и помимо них народ присутствует.

Меня такое количество иностранцев не обрадовало.

— Серег, мы так врага в крепость не запустим? Может, в том же порту кого из наших поищем? Или…

С местной географией я «в первом приближении» ознакомился. Береговой, Одесса — всё хорошо, только морем туда — не одна тышша миль… Пашка, встав с кровати, смачно потянулся.

— Парни, может, по пивку? Под рыбеху какую-нибудь? Возле порта, мы мимо проходили, кабачок был, так там такие запахи!!!

Мы с Серегой переглянулись и тоже встали. Глас народа — штука такая, к ней прислушиваться надо! И мы отправились на встречу с пивом «под рыбеху».

— Подведу итог, Мария Анатольевна. Кроме выкладок, истинность которых верна лишь математически, сдвигов нет никаких, правильно?

— Я же объяснила! Мы сейчас, как слепые, которые слона ощупывают! Мы не понимаем почти ничего: ни полностью физики процесса, ни способы изменения параметров, ни-че-го! И подчиненные мои и ринулись в авантюру оттого, что вроде бы нащупали способ изменения размера «окна». А жертвы — трагическая случайность!

— Не случайность, а преступная халатность, но оставим пока. Так что конкретно вам необходимо для повторения их «достижений»?

Пропавшее желание «вбивать гвозди по шляпки» у нового начальства от Марии не укрылось.

— Бесперебойная подача энергии — это раз…

О-о-о… Как там говорил один персонаж у Бушкова? Что-то типа «Идиотская безрассудность вечером компенсируется рассудительностью поутру»? Врал он! Никакой рассудительности! Только один вопрос «какого хуя?» и одно желание — «пристрелите меня!». Все наказы из оперы «не мешать» и «градус не понижать» разбились о суровую действительность. Начало было светлым и радостным даже: под рыбу в разных видах выпили пива — и понеслась! Последнее, что помню — меня, вцепившегося в невменяемого Пашку (не бросать же) Серега усаживает в такси… В «веселом квартале» на выходе из стрип-клуба «Ля жирондель». Как мы там оказались — история умалчивает, физика, политэкономия и ОБЖ тоже не сознаются. Кстати, в названии стрип-клуба я тоже не уверен. «Во рту — говно, курить охота…» Горазды были неизвестные классики, красочно и животрепещуще описывали утреннюю действительность. По-чесноку, ощущения были созвучны вопросу из песни Александра Яковлевича: «Не пора ли застрелиться, господин штабс-капитан?». Чином я, конечно, не вышел, но вопрос был актуален. Видимо, вчера была употреблена некая мозголомная брага местного разлива: чердак сносило, аж ноги тряслись.

Полчаса водных процедур — и суицидальные настроения сошли на нет. Можно идти выяснять детали вчерашних похождений и приключений. Например, отчего содрана кожа на костяшках рабочей левой руки и болят ребра справа?

Неторопливое одевание в чистые штаны и футболку — после разглядывания запыленной «вчерашней» одежки внесло некоторую ясность. Итак: меня вчера валяли по земле, но недолго. Скорее, сбили с ног, но развить успех не успели. Кто — неизвестно. Ладно, подумал я, принимая вертикальное положение и охая. Пойду учинять дознание.

Ребята, уже вставшие, выглядели, как я себя чувствовал. Хреново, то есть. Серега щеголял ха-а-арошим синяком на скуле и некоторой неразборчивостью речи, а Павлик имел страдальчески сморщенный вид. Причём морщился он непрерывно, без пауз. Первые три фразы, которыми мы поприветствовали друг друга — это трудновоспроизводимое словосочетание из звуков «О» и «Э», одновременно произнесенное Пашкой, и одновременный вопрос, который выдали мы с Серегой: «Чё вчера было?».

Ясность была внесена спустя пять минут местными полицаями, постучавшимися в дверь. Вежливо, без истерики и киношных воплей «откройте, полиция!». Открывал я, соответственно, и на вопросы первые отвечать выпала мне.

— Господа?..

— Да, это мы.

— Пройдемте с нами. На вас поступила жалоба.

Хрен его знает, что за особенности у местной Фемиды! Но впадать в священную боевую ярость прям сразу? Зачем? Заодно и ответ на интересующий вопрос узнаем! Короче, встали и пошли.

«Что вы хотели, то вы и получили!» — приговаривал персонаж старой голливудской поделки про какого-то деятеля, у которого проживал сумасшедший старик отец. Герой — в качестве хобби — судил футбольные матчи, а папа его регулярно выдавал подобные перлы. Применимо к нашей ситуации перл этот был к месту. Нам вежливо рассказали, чего мы навытворяли накануне, сколько морд и посуды разбили и как смылись с места преступления… С учетом штрафа за хулиганство попали мы на семьсот экю — это на всех, отболтаться никому не удалось. Мы оплатить его не отказались, после чего нам вынесли предупреждение о «недопущении впредь» и отпустили с миром. Не сговариваясь, после выхода на свободу мы позавтракали и вернулись в гостиницу. Лучше там пообщаемся, а то в присутственных местах пересохнет в горле, дальше — больше, ведь «путь в тысячу ли начинается с первого шага» — а мы, оказывается, склонны к пьяным дебошам! Так что «в тишине — да не в обиде!».

Первым веское командирское слово взял «первый после бога»:

— По итогам посещений злачных мест выводы следующие. Паша! Даже внаглую хватающих тебя за член барышень кидать в толпу не следует. Родь, тебе — челюсти высвистывать с ходу не надо, для начала обходись лещом по щам. Я больше с вами в присутственных местах не пью. Во избежание…

Мы помолчали, переваривая.

— Далее… Свежие новости «от Педигри пал». Пока ты, Паш, находился в любовном угаре, а Родион переводил деньги на пороховую гарь, я озаботился нашей будущей легитимностью. Правда, потом позабыл по запаре… Вот, ознакомьтесь. Регистрационные документы выписаны на многофункциональное морское судно «Безотказная тревога», которым мы владеем сообща в равных долях. У каждого — право вето. Извините, делал впопыхах, иначе могли выхолостить нашу посудинку за милую душу.

Безотказная тревога — где-то мне это встречалось… Кто-то… кто? Чёрт, вылетело. Помню, читал взахлеб — но кто автор? Чёт я не о том загрузился… Серега вон — говорит что-то…

— Обсудить надо массу всего. Как жить будем, где и на что. Первые подвиги были удачными во всех смыслах, и в плане потерь, и в плане приобретений. Потери отсутствовали, приобретения присутствовали. Дальше: надо жить где-то, где-то базироваться и главное — на что всем этим заниматься. В смысле, на какие шиши.

— Серег, не менее важное — с кем.

Пашка с языка снял мысль тревожную. Штурман нужен, артиллерист нужен, врач нужен… Каптер, подвахтенные — бля-я-я, человек пятнадцать получается, если не больше… Пашка, смотрю, тоже пальцы загибает, Серега замолчал и погрустнел. Уныние воцарилось на лицах и в душах — но ненадолго. Вновь, как и утром, раздался стук в дверь, на этот раз негромкий и какой-то вкрадчивый, что ли.

Открывать опять-таки пришлось мне. За дверью оказалась колоритная такая парочка — крупный, даже скорее полный мужчина в натовском камуфляже и дрищеватый дядёк, другим словом не назвать, в легком сером костюме. Дядёк сразу ринулся жать нам руки, приговаривая «Молодцы, ребята! Какие вы молодцы!», военный представился:

— Заместитель начальника штаба Дюделев!

Мы по очереди представились, что вызвало приступ рукопожатий дядька. Сам он, кстати, не представился.

— Поступаете в моё распоряжение. Сейчас выдвигаемся…

Сказать, что мы удивились — ничего не сказать. Первым с офонарением справился Пашка: