— Ничего не говори, — неожиданно проговорил он и уставился на меня. Я сел рядом.

— Рег, это не мое дело, но…

— Да, Деймос, это не твое дело. У нас возникли некоторые разногласия, только и всего.

— Я так и понял, — я посмотрел на него. Он сидел и невидящим взглядом смотрел в противоположную стену. Если не хочет говорить, его право. Я вообще сомневаюсь, что он когда-либо будет разговаривать со мной по душам. — Что будет с Гвэйном?

— А что будет с Гвэйном? — он усмехнулся. — Песик решил поиграться, кто докажет обратное?

— Я только не могу понять, почему он захотел поиграться, — я посмотрел на волка, который спокойно лежал, положив морду на колени Регу.

— Я тоже, Дей. Я тоже. Кстати, кто такой Дэрик?

— Это мой… — я замялся, затем покосился на Гвэйна и быстро проговорил, — это мой прадедушка. У него с Гвэйном тоже возникли кое-какие разногласия.

После этого я замолчал. К счастью Регган не стал больше поднимать эту скользкую для меня тему.

Мы просидели так довольно долго. Я не хотел мешать Реггану, а тот в свою очередь не хотел, судя по виду, ничего. Он просто сидел с закрытыми глазами.

Я тоже прикрыл глаза и задумался. Думал о своей семье: о матери, об отчиме. О них обо всех. О том, что это просто невероятное счастье иметь семью, в которой тебя любят, о тебе заботятся. Именно так и никак иначе. Внезапно вспомнился эпизод из моей дошкольной жизни. Когда убили Быка, я нашел его, лежащим на земле в луже собственной крови. У него были открыты глаза, а мне было тогда двенадцать лет, и я не понимал, почему он вот так лежит и не встает, ведь он не спит, глаза-то у него открыты. Я тогда увидел смерть впервые в жизни. Не помню, сколько я просидел у его тела, наверное, все-таки недолго, потому что солнце почти не сдвинулось с места на небе. Меня нашел Арес. Не представляю каким образом ему это удалось, но именно он нашел меня в той подворотне, сидящим и бездумно глядящим на мертвое тело. Он ни о чем меня даже не спросил, просто поднял на руки, прижал голову к своему сильному плечу и понес домой. Он так и тащил меня всю дорогу, не проронив ни слова. Не представляю себе ситуацию, в которой он мог бы на меня замахнуться, а то и залепить пощечину, называя щенком. Мне вдруг так сильно захотелось его увидеть, просто посидеть рядом, послушать про очередную экспедицию. Выяснить, наконец, что он от меня скрывает… Я ведь знаю, как он ко мне относится. Я это знаю, чувствую. Он меня просто любит, и воспринимает как родного сына. И я знаю, что именно он — мой отец. Именно он, а козел-Казимир просто рядом постоял. Да что уж тут говорить, я тоже очень сильно к Аресу привязан. Как же меня бесят эти его постоянные отлучки. Я ведь так ждал, что он мне ответит на мое письмо, каждый день бегал проверять, пока не надоело ждать. Почему он мне не ответил?

— Рег, — почему-то шепотом позвал я его.

— М-м-м? — ответил Гволхмэй.

— Ты можешь мне помочь?

— Хм, заинтриговал. — Он, наконец, открыт глаза и встал с этого чертового пола. — Сразу говорю: ни в какую авантюру ты меня не втравишь.

— Да я и не пытаюсь, — я улыбнулся и тоже встал. Ну-ну, дай мне месяц и конкретную авантюру… — Сегодня какой-то прием, мне даже принесли костюм, но я не знаю, что с этим всем делать.

— Ты, правда, думаешь, что я могу помочь тебе изучить этикет за час? — он приподнял бровь и скривил губы в усмешке.

— Ну да, — я как-то смутился. Я снова показался себе очень необразованным, некультурным вредным подростком. Гвэйн очень по-человечески вздохнул и закрыл лапой глаза, вот козел, надо его все-таки к Фолту на свиданье сводить, для профилактики. Регган же окинул меня взглядом и неожиданно произнес:

— А оно тебе надо?

— В смысле? — я оторопел от такого вопроса. — Знаешь, чтобы не показаться обычной свиньей, не способной отличить вилку от ножа и не стать героем насмешек этого вечера, я думаю, что мне это крайне необходимо. Хотя я, конечно, могу сослаться на раннюю язву и вообще ничего не есть. В скатерть я вроде не сморкаюсь.

— Я не про это. Тебе вообще надо идти на этот прием?

— Не знаю. Я не знаю, вдруг я проявлю неуважение к Лео, если не приду на это их сборище. Откуда мне знать все эти тонкости? — Я начинал раздражаться все больше и больше. Тем более что я знал ответ: от мамы, я мог узнать все это от мамы, и от Ареса, который даже не задумывается, когда берет ту или иную вилку за столом. Только вот я тогда действительно считал, что все это мне не нужно. И если мама еще пыталась на меня воздействовать, и даже пару раз брала в руки ремень, то Арес просто посмеивался и останавливал справедливую карающую длань. Зачем я вообще Реггана о чем-то попросил?

— Не нанесешь. Я, например, не собираюсь толкаться в толпе этих зажравшийся скотов и обсуждать политику, экономику и несовершенную молодежь. Я не стремился провести праздники в этом месте. — Судя по его виду, и белеющим глазам он снова начал накручивать себя до состояния сжатой пружины, вспомнив о чем-то, явно неприятном. Не исключено, что снова и снова прокручивает в голове эту стычку с отцом.

— Да я тоже. — Я пожал плечами. — И что ты предлагаешь?

— Спрячемся в библиотеке? — Он резко успокоился, дождался моего утвердительного кивка, и они наперегонки с Гвэйном побежали прямо по коридору. Я в очередной раз за этот день вздохнул и поплелся следом за ними.

Библиотека семейства Дефоссе не произвела на меня никакого впечатления. Она была огромная, но книги, которые находились в ней, никоим образом не могли поспорить с библиотекой Фолта. Той малой части, что от нее осталось. Рег с Гвэйном развалились на одном из диванов и умиротворенно занимались чтением какой-то книги. Я протер глаза. Что? Гвэйн положил голову на плечо Реггана и читал? Пару раз ударив себя по щекам я снова посмотрел на волка: тот лежал, положив голову на колени Рега. Черт, я уже глюки ловлю?

Чтобы успокоиться, я побродил по проходам, рассматривая книги. В секции истории я обнаружил одну любопытную и очень древнюю вещь. Скорее это была даже не книга, а толстая выцветшая тетрадь. Раскрыв ее, я с первых строк понял, что это дневник. Я люблю читать все, что происходило до становления Империи, поэтому дневник меня заинтересовал. Я занял кресло, находящееся рядом с диваном, на котором возлежала эта парочка и углубился в чтение. Читать было трудно. Из-за старости чернила едва проступали, и приходилось напрягать зрение, чтобы прочесть некоторые слова. Это был дневник какой-то прапрабабки семейства Дефоссе и те события, которые она описывала, происходили задолго до всех катастроф, что упали на наш мир. Я воровато огляделся. Читать личный дневник было немного неудобно: я словно в чужом белье копаюсь, но узнать практически от очевидца, что происходило давным-давно, было невероятно интересно.

— Я вот тут сижу и думаю, почему ты такой вредный, а, Деймос Нейман? — неожиданно спросил Гволхмэй. Я посмотрел на него и поймал ответный оценивающий взгляд. — Нет, ты не обижайся, конечно, но ты сломал все устои, которые были прописаны на Первом факультете задолго до твоего появления на нем.

— И что же я там, в очередной раз, сломал? — неприязненно произнес я, но от этого наглого типа взгляда не отвел.

— Да все. Бунтарства и неповиновения у нас не было никогда. — Он рассмеялся и принял сидячее положение, все еще осматривая меня, как какую-то диковину.

— Видимо воспитание не то. У нас дома демократия, а не тоталитарное правление главы Рода, — разговор был мне неприятен, но в ближайшее время отделаться от Реггана не представлялось возможным. Если я сбегу от него, то мне придется идти на это предновогоднее сборище. Приходилось терпеть.

— Ну, это в корне меняет дело, — он хмыкнул. — Почему ты не можешь пользоваться магией? — он стал серьезным и все так же не отводил взгляда своих светлых глаз от меня. Затем он сложил руки так, чтобы кончики пальцев касались друг друга и задумчиво потер переносицу, немного наклонившись при этом ко мне.