— Старик, — многозначительно и даже с некоторым уважением задумчиво произнёс Коринф.

— Второй и третий — молодые братья, — продолжил Митя. — Год назад, наблюдая за ними, я подглядел идею парного выступления: они действуют сообща, как теперь мы, проходят всю трассу дружно, но обычно зря не рискуют.

— Тем не менее за последние четыре года они не пропустили ни одну гонку и год назад уже пришли вторым и третьим. Думаю, что они ваши главные соперники, — вновь встрял Главный. — К тому же они тренируются на трассе параллельно с вами.

— Это так: они раз от раза улучшают свои навыки и неотступно, шаг за шагом приближаются к пьедесталу.

— Уважаю я таких гонщиков. Прямо загляденье наблюдать за ними! — с нескрываемым восхищением вновь дополнил разговор Главный.

— О четвертом информации мало. Он не местный, вернее, уже лет пять, как он поселился в нашем городке, но говорят, что до этого он жил на Саратуме. У него, как у тебя, есть свой космический челнок, и он часто летает куда-то, порой покидая Лигру на целые полгода, но всегда возвращается ко времени проведения гонки. Он практически не участвует в других гоночных соревнованиях, всегда платит полную сумму за участие и крайне редко покидает свой гараж. Он победил в гонке четыре года назад, но в то время у него почти конкурентов не было. То был какой-то вялый год.

— В общем, очередной непростой соперник. Ездит он на уровне. Кроме того, его ровер оборудован даже получше ваших. И, в отличие от вас двоих, он ездит намного техничнее. Чувствуется качественная подготовка: может, он пилот какой-нибудь… Это вдвойне делает ему честь, если он занимает солидную должность на Саратуме и всё равно прилетает каждый год на Лигру, лишь бы добиться победы, — в этот раз Главный терпеливо дождался окончания доклада Мити, прежде чем встревать в разговор.

— Пусть будет «Пилот», — напряжённо сказал Коринф.

Главный что-то сверил на своём мониторе и после некоторой паузы продолжил:

— Кстати, сегодня на гонку заявилась какая-то «тёмная лошадка». Какой-то новый гонщик, вроде бы из местных, который никогда раньше не выступал. И спецификация у его ровера какая-то странная. Непонятно всё это: обычно заявившиеся гонщики всюду начинают трубить о себе и своих достижениях, чтобы привлечь побольше ставок, но не этот. Про этого вообще что-то информации нет… Подозрительно это всё…

Обсуждение гонщиков в процессе прохождения трассы в самом деле выявило ряд недостатков в подготовке, но кропотливая работа в течение следующих нескольких дней вроде решила проблему. Далее трасса была закрыта для любых тренировок: организаторы гонок принялись приводить трассу в порядок, расставлять кучу оборудования и выполнять остальные приготовления. Вся команда принялась приводить в финальную готовность роверы и стала в принципе не особо высовываться из гаража, поскольку уже начали прибывать молодые и отбитые гонщики, и даже на полностью охраняемых улицах города стало чуть менее безопасно.

За шестнадцать часов до гонки организаторы пригласили всех на предгоночное объявление в центральную ратушу — главное место собрания жителей города. В большом просторном зале собралась порядочная толпа. Главный не изъявил желания идти, но вот Коринфа и Митю пойти заставил, мол, чтобы почтить уважением тех, кто всех нас кормит, как он сказал.

Коринф пустил Митю вперёд, чтобы не светиться рядом с ним и не раскрывать заранее их сотрудничество. Когда он пересёк ворота ратуши, его поразили аккуратность и чистота, царившие внутри. Пусть вся архитектура была скорее нелепым сочетанием бесформенных металлических колонн и пластиковых сводов, но зато всё прямо блестело от многочисленных прожекторов, мягко освещающих свод большого здания. Все поверхности, все уголки были тщательно подогнаны друг к другу, отполированы, вычищены и отлакированы. Помещение было явно небогатым, особенно по меркам Саратума, однако чувствовалось, что местные с большой аккуратностью, вниманием и уважением относятся к этому месту общественных собраний. Весь архитектурный ансамбль ратуши был простым, но в то же время гармоничным и по-особенному притягательным. Его простая и незатейливая красота будто бы утверждала, что на этой злой, агрессивной и пропащей планете всё же есть место для высокой культуры и морали, пусть и зиждущейся только на гонках.

Вперёд на высокие фундаментальные металлические подмостки вышел пожилой человек, выполнявший функцию, подобную губернатору в цивилизованных городах. Коринф к этому моменту уже неплохо ориентировался в особенностях местной политики и знал, что этот человек выполняет просто функцию глашатая, передавая для остальных волю настоящих правителей этого города, которых никто не знал в лицо. Но даже этого глашатая все уважали и ценили, поскольку, даже просто передавая чужие повеления, он по-своему старался заботиться и поддерживать город.

— Я благодарю всех, кто прибыл в этот важный для всех нас день, чтобы в очередной раз провести самую крупную и серьёзную гонку в секторе! Мне особенно приятно видеть множество новых молодых гонщиков: это говорит о том, что мы, Лигрианцы, не одиноки в нашей любви к скорости, опасности и спортивному соперничеству. Все мы, собравшиеся среди этой мёртвой, опасной пустыни, полной нескончаемой борьбы за власть и влияние, ценим и уважаем наш небольшой островок порядка и справедливости. Гонка — это не место для мстительности, предательства и обмана, гонка — это маршрут чистого соперничества, обнажающего истинное мастерство каждого участника. Итак, соревнуйтесь честно! Соревнуйтесь беспощадно. И да победит сильнейший!

Толпа взревела множеством ликований и оваций. Организаторы приготовили богатое угощение для всех присутствующих. Коринф обратил внимание на столы местной администрации, всё ещё готовой принять плату за участие в гонках — Коринфу это было без надобности: он уже неделю назад подал заявку на участие.

Местные постепенно разошлись по небольшим группам, обсуждая прошедшие и предстоящие гонки. Многие уже начали лениво перемещаться в просторное западное крыло ратуши, представляющее собой настоящий концертный зал с множеством мониторов и отдельных комнат. Сбоку помещения находились три ряда автоматов, принимающих ставки на победителей, на проигравших, на распределение мест гонщиков в финале, на смерть, на жизнь — на всё, что только приходило в голову. Можно было сказать, что тут начался настоящий фестиваль, которого все местные с нетерпением ждали целый год. Коринф поспешил удалиться: вся эта толпа его сильно напрягала. На площади он обратил внимание на несколько площадок, где красовались некоторые гонщики со своими роверами: они тщеславно позволяли себя фотографировать, некоторые даже раздавали автографы.

Эту ночь Коринф плохо спал: он вообще едва смог заснуть — беспокойство от предстоящего заезда заполонило все его мысли.

Наконец заветный день настал. Коринфу казалось, будто прошёл не месяц, а целые полгода интенсивной подготовки. С самого раннего утра он уже был на ногах, как и Главный, Митя, Владимир и ещё несколько механиков. Они в очередной раз внимательно проверили готовность роверов. Практически уже перед выходом Коринф обратился к Главному:

— Послушай, за эти несколько недель я, может, вёл себя жестковато, но я понял, что ты отличный механик и тебе можно доверять. Я благодарю тебя за твою помощь!

— Да ты вёл себя как полный придурок всё это время, — сказал Главный и звучно рассмеялся, — но я не в обиде: я видел много гонщиков — всё же ты выделяешься среди них. Я даже буду болеть за тебя!

— Я вот что хотел спросить: у тебя столько всего на складе, ты явно отлично торгуешь, всего этого богатства с лихвой хватило бы, чтобы переехать с Лигры, — почему же ты всё ещё тут?

Главный немного посуровел. Ответ, как ему казалось, был вполне очевиден, но Коринф этого явно не понимал.

— Вот всё вы, Саратумцы, мыслите плоско. Тут мой дом и, что более важно, тут дело, которое я люблю. Я бы ни за что не променял мои красные злые пески на вашу зеленоватую холодную роскошь.