А затем приводится и текст правительственного постановления:

Итак, у славных джигитов были в распоряжении точные географические карты, по которым они знали даже и без дорог, по какому направлению надо ехать до ближайшего населенного пункта, где можно найти пищу и кров для 47 человек и корм для их лошадей. Они имели компасы, чтобы не заблудиться, приехать к нужному населенному пункту, если туда не было проторенной дороги. Они имели рацию. Ну, а те, монголы? Не имея никакого понятия ни о географии, ни о направлении, по которому надо идти в Киев, Москву или Тверь, они безошибочно приходили туда, и уходили оттуда целыми десятками тысяч. И шли не по дружеской местности, снабжающей их всем необходимым, а при разбегающемся от них во все стороны испуганном населении!

Сколько же времени должны были они затратить на свой путь? Теперь, после беспримерного в истории пробега джигитов, перед нами уже не расчет, а факт. Тридцать туркменов, совершив «мировой рекорд», приехали верхами из-за Каспийского моря в Москву в три месяца без шести дней, в самое светлое и теплое время года — в июне, июле и августе, когда день продолжается в среднем более 18 часов, а темнота менее 6 часов. Поэтому они уже не возвращаются на родину конным образом, считая это физически невозможным. Ведь даже если бы они и обратно ехали только три месяца, то не приехали бы домой ранее декабря. А с конца октября и в продолжение всего ноября земля была бы покрыта снегом, а перед этим был бы период осеннего ненастья и слякоти. Уж тут-то тремя месяцами не обошлось бы! Они поехали обратно по железной дороге, и вот что мы читаем в «Известиях» от 13 сентября:

И справедливо, прибавим от себя. А сравнив это с походами «монголов» оттуда же в Москву и далее, а также и обратно, сделаем, наконец, подобающий вывод. Очевидно, что и монгольский отряд Батыя, выехав весной из прикаспийских пустынь прибыл бы, как и эти рекордные всадники, не раньше сентября, а скорее всего значительно позже — в Москву, Тверь или Старую Руссу. Он уже не смог бы возвратиться домой без помощи железной дороги или дать о себе известие туда без радиосвязи до сентября следующего года, то есть монгольские «герои» пропали бы без вести для своего великого хана более чем на год. Каким же образом такой отдаленный хан мог бы держать в подчинении и своих сборщиков податей, и все крупные русские города?

Прямое наблюдение ближайшей же к нам жизни народов показывает, что все это могло быть только в том случае, если великий хан, как римский папа у католических народов, или как Далай-лама у тибетцев, считался у русских князей главой их церкви, наместником Бога на земле. Только в таком случае указания хана, живи он даже в Монголии, выполнялись бы князьями.

А между тем ортодоксальные историки как раз и отбрасывают такое объяснение, объявляя «татар» или «монголов» иноверцами, державшими власть в России только и исключительно военной силой и жестокостью. Они утверждают, что сами русские князья в продолжение трехсот лет ежегодно по очереди совершали такие же «беспримерные в истории» конные пробеги, как приехавшие в Москву 30 туркменов, и не только в Заволжскую ставку хана, но и в монгольский Каракорум, а с 1271 года, надо полагать, в Пекин (ведь Великий хан перенес туда свою столицу?) Но ездили они не с целью представиться любимому покровителю, а дабы поклониться угнетателю; ездили вопреки здравому смыслу, невзирая ни на климат, ни на физические силы людей и лошадей, ни на отсутствие дорог… хотя дорог-то они, наверное, должны были проторить немало, при столь частых и многолюдных поездках! Сохранились летописные записи о Ростовском князе Борисе Васильевиче (1231–1277), который за 14 лет княжения восемь раз ездил в «Орду» за Волгу и дважды — к Великому хану. Но как бы он успел, если Великий Хан жил не в Ватикане?

Все это — выдумки, не имеющие под собой никаких документальных подтверждений. Из подтвержденных же путешествий наших соотечественников в столь дальние края назовем первые три: 1106–1108 годы, хождение в Палестину игумена Даниила Паломника; 1471–1474 годы, путешествие в Индию Афанасия Никитина; 1618–1619 годы, открытие сухопутных дорог в Монголию и Китай казаком Иваном Петлиным. Вот сколь поздно познакомились русские с Монголией!

С нашей точки зрения, почти трехмесячный переход тридцати туркменских всадников из Ашхабада в Москву имеет даже несравненно большее значение, чем придали ему в Москве: это опытное доказательство невозможности Батыевых походов, и нам остается лишь пожелать, чтобы верящие в монгольское происхождение ига историки САМИ повторили походы Чингисхана. Там, где является возможность сомнения, опыт всегда решает дело. Но не достаточно ли только что описанного опыта?

В XIII веке Чингисхан завоевал полмира и должен был быть известен повсеместно. Но он стал известен отнюдь не сразу! Например, Данте в «Божественной комедии» (которую называют энциклопедией средневековья) ни о каком Чингисхане, равно как и о Батые, воевавшем в Европе, не сообщает. Их имена не упомянуты среди сотен имен, встречающихся в книге поэта. А ведь вся эта эпопея происходила лишь за сорок лет до рождения самого Данте!

Даже в XVI веке историки, упоминая Чингисхана, на всякий случай ссылались на чье-либо мнение, столь большое недоверие вызывала история его завоеваний. Жан Боден пишет:

Но хан скифов должен был жить на территории современной Украины, и не мог быть одновременно ханом монголов. И расширение его империи «вплоть до Средней Азии» означает, что расширял он ее с запада на восток, а не наоборот, иначе непонятно, как его войска оказались в Киеве, как перешли Татры по пути в Европу. А Никколо Макиавелли не вспоминает Чингисхана, даже когда специально дает перечисление самых великих полководцев Азии. Поэтому те приключения монголов, о которых знают нынешние дети, придуманы после XVI века.

Миф о Чингисхане мог появиться в Азии только с запада. И как это ни неожиданно и даже ни смешно на первый взгляд, повод к такому мифу могли дать даже не граф Балдуин и не Ричард Львиное Сердце, воевавшие в то время в Азии, а сам римский папа Иннокентий III, руководивший 4-м Крестовым походом как раз в то время, к которому относят фантастические подвиги монгола Чингисхана.

Они жили одновременно. Папа Иннокентий III (1161–1216) был Великим Царем-первосвященником; Чингисхан (родился в 1155 или 1167; журнал «Родина» № 3–4 за 1997 год называет датой его рождения 1162 год; умер в 1227) был Великим ханом — Каганом, что означает царя-священника. Даты жизни Чингиса, как истинного эпического героя, конечно, подгонялась под некоторый эзотерический смысл.