– Да погодь, братан. Я те ща все расскажу, и ты, в натуре, охренеешь!

– Ну-ка дыхни! – снова обернувшись ко мне, потребовал напарник.

– Да на…

– Млять, респиратор-то сними, чучело!

Только после его слов я ощутил на лице маску, которую тут же сдернул вниз.

Убедившись, что алкоголем от меня не тянет, Митрич поумерил свой пыл, и заворчал уже без наезда:

– Как же тебя угораздило-то на ровном месте так накосячить? И что теперь с этим дерьмом делать? Это ж брак чистой воды.

– Ну зашлифую ща как-нибудь, – буркнул я в ответ, постепенно проникаясь нудными заботами забытых реалий.

– Зашлифует он, – поморщился Митрич. – Эх, Кэмел, Кэмел…

От очередного упоминания давно забытого обидного прозвища меня вдруг накрыло волной ярости из недалекого кровавого прошлого.

– Слышь, ты! – цапнув Митрича за грудки одной левой, я дернул его вверх, не ощутив даже веса грузного тела, засучившего оторванными от пола ногами. – Еще раз меня этой собачьей кличкой назовешь!..

– Пуссс…тиии! – захрипел обеими руками вцепившийся в мою кисть напарник.

Волна слепой ярости отхлынула так же неожиданно, как пришла, и из разом ослабевших пальцев вывернулся ворот спецовки Митрича.

– Мля, Кэ… тьфу, как там тебя?.. Андрюха, да че с тобой сегодня творится такое!? – запыхтел шлепнувшийся обратно на ноги и растирающий помятое горло напарник.

– Ненавижу эту кличку, – буркнул я виновато.

– Да понял я уже. Нормально-то че нельзя было сказать…

Возникшее после моей выходки напряжение снял телефонный звонок, из кармана спецовки.

Вытащив смартфон, я обнаружил на экране аватарку, с фоткой смутно знакомой улыбающейся блондинки, обозначенную внизу, как жена. Мазнув пальцем по зеленому значку соединения, я поднес гаджет к уху.

– Внимательно?

Махнув на меня рукой, Митрич свалил на свое рабочее место, скрывшись на другой стороне газели.

– Ало, Андрюш, ты после работы Катюху с продленки забери, ладно… – защебетал, меж тем, из динамика до дрожи знакомый женский голос, с первыми звуками которого прорвало плотину моей памяти, и напрочь забытые на Континенте воспоминания предыдущей жизни в реале захлестнули сознание всепоглощающим цунами… Я вспомнил жену Юльку, дочурку Катеньку, маму, друзей, футбол… да много еще чего.

– У меня тут халтурка денежная нарисовалась, – не дождавшись моего ответа, продолжила щебетать Юля. – Придется после работы часа на два еще задержаться. Так что я за ней сегодня забежать точно уже не успею… Ало, Андрей, ты меня слышишь?

– Не представляешь, как я по вам соскучился, – пропыхтел я в ответ.

– С чего вдруг? Утром же виделись, – фыркнула жена.

– Долго рассказывать.

– Так че по поводу Катьки? Заберешь ее, ладно.

– Договорились.

– Супер! Ну давай, тогда, до вечера.

– Ага. Я тебя люблю!

– Странный ты какой-то сегодня. У тебя все в порядке?

– Да, все отлично.

– Ну ладно, пока.

– Пока.

Я вернул в карман погасший смартфон. И мечтательную улыбку с моего лица тут же согнал Митрич. Выглянув из-за края кузова газели, на пару метров удалившегося на конвейере от меня за время телефонного разговора, напарник гаркнул в мою сторону:

– Че встал-то! Иди косяк свой исправляй!..

Когда через пару часов мы с напарником и другими парнями из бригады шумной ватагой направлялись в столовую на обед, Митрич, припомнив наш утренний разговор, подмигнув ребятам, спросил меня:

– Так че там, Андрюха? Какая такая хрень с тобой приключилась? Давай колись, че за чертовщина тебе там примерещилась с утра на поцарапанном кузове?

Я честно попытался вспомнить. Но, увы, не смог. От приключения на Континенте в памяти остались лишь смутные обрывки, как расплывчатые остаточные образы яркого сновидения.

– Да че-то накатило вдруг, – отмахнулся я.

– Наверное, вспомнил, как сегодня ночью «Барса» «Арсеналу» в «Лиге» второй мяч запулила, – хмыкнул Мячик.

– А я ему вчера говорил: нефиг на «Арсенал» ставить, – тут же подключился к разговору фанат каталонцев Гриб. – Но Кэмел ж упертый. Фиг переспоришь.

На сей раз упоминание моего заводского прозвища прокатило незаметно, не вызвав у меня приступа лютого отторжения.

– Да не гони! Шанс-то, на самом дел был, и не плохой, – вступился за меня тоже легко переключившийся на футбол Митрич. – У «Барселоны» ж трое из основного состава перед игрой травмированы оказались. А «Арсенал» последнюю игру в чемпионате в сухую выиграл. Опять же, коэффициент там выходил приличный.

– Ха! Разводка для лохов! – заспорил в ответку Гриб. – У «Барсы» ж скамейка – мама не горюй. Там звезда на звезде. Они хоть полсостава могут поменять, и на качестве их игры это никоим образом не отразится.

– Братан, ну ты тоже не перегибай – полсостава, мля, – усмехнулся Мячик. – Там все держится-то на одном…

Окончательно съехавший на футбольную тему разговор полностью отвлек внимание от меня, и никто из ребят не заметил, как я вдруг дернулся и едва не споткнулся на ровном месте от неожиданного привета Стикса.

Перед моими глазами загорелась красная надпись системного оповещения:

До свиданья, Рихтовщик!

Абсолютно черный джип, несущийся под сотку по словно вымершим после случившейся только-только перезагрузки городским улицам, по дорогом с парализованным пока что движением, вдруг резко сбавил ход и, со скрипом тормозов, вильнул к обочине. Легко одолев невысокий бордюр, черная махина внедорожника прокатилась еще примерно полсотни метров по бездорожью вглубь спального района и замерла напротив рядов девятиэтажек, возле неприметно курящегося рядом с высотками черного пятна недавнего пожарища.

Двое сидящих в салоне мужчин, в одинаковой черной одежде и черных очках, одновременно распахнули свои боковые двери и синхронно вышли из машины. При перемещении из полумрака салона под яркое солнце на их угрюмых, неулыбчивых лицах не дрогнул ни один мускул, и не отразилось ни единой эмоции.

Снова сойдясь у левого борта, тенеловы дружно направились к одинокой фигуре на краю пожарища, закутанной в белый плащ-балахон, ткань которого, будто сотканная из тумана, находилась в непрерывном движении.

– Мы рады приветствовать нового хранителя, – лишенным эмоций голосом начал разговор один из тенеловов.

– Взаимно, – не поворачивая к подошедшим головы, усмехнулся разглядывающий пепелище хранитель.

– Надеемся, наше сотрудничество будет таким же плодотворным, как с твои предшественником, – подхватил эстафету разговора тенелов номер два.

– Я тоже искреннее в это надеюсь, – откликнулся хранитель.

– Почему столь странное место для нашей первой встречи? – спросил первый тенелов.

– Когда-то на этом пепелище случилось мое знакомство со Стиксом, – охотно пояснил хранитель и после небольшой паузы добавил: – И с Рихтовщиком тоже.

– Это был достойный игрок, – кивнул тенелов номер два.

– Я не могу найти следа Рихтовщика в игре. Не знаете, что с ним стряслось? – спросил хранитель.

– Это закрытая для нас информация, – ответил первый тенелов.

– Выходит, он избежал участи: стать вашей тенью, – хмыкнул хранитель. – Что ж, этого факта мне более чем достаточно.

– У нас мало времени, скоро здесь станет слишком оживленно, – сменил тему тенелов номер два.

– Предлагаю перейти к текущим делам, – поддержал напарника первый тенелов.

– Согласен, – кивнул хранитель. – Я внимательно вас слушаю…

В то же время за тысячи километров от вышеописанной троицы, где-то на безымянном пустынном кластере черноты, в фонтане взметнувшейся вверх графитовой пыли явился на Континент пробудившийся от длительной спячки кошмар.

Несколько секунд укутанное чернильным облаком чудовище стояло неподвижно на одном месте, пока на границе восприятия не уловило движение потенциальной добычи, и тогда подстегнутый чудовищным голодом монстр бросился в погоню.