Товарная станция
Макс и Лера быстро идут прочь от вагона-зверовоза, из дверей которого доносится звон сеток и вылетает пыль. Макс на ходу отряхивает пыль с одежды. Лера заматывает палец носовым платком.
Макс. Ну что, Лер? Посмотрела на байбака-мутанта? (Макс нежно приобнимает Леру.) Я решил его назвать в твою честь.
Лера (инфантильно). А он что, девочка?
Макс. Нельзя быть уверенным до конца, но вчера он опять снес три яичка, как курочка.
Лера. Как, яички? Разве байбаки несут яички, как курочки?
Макс. Рассуди сама — кроме байбака-мутанта, в клетке никого не было, и курочки не было. Значит, яички снести, кроме него, было некому.
Лера. Вот что, Максик — наверно, не нужно байбака-мутанта моим именем назвать! (Разглядывает укушенный палец — безымянный правой руки.) Вот как я теперь? С этим! (Выставляет палец у Макса перед носом.)
Макс (нежно целуя палец). До свадьбы заживет… Или ампутируют… Не бойся, я тебе куплю чипсы… (Притягивает к себе Леру.)
Лера (демонстрируя палец). Чипсы — это вкусно. Не забывай, три дня до нашей свадьбы!.. Даже два уже… дня до нашей… а у меня еще нет плеера.
В кармане у Макса сотовый телефон исполняет известную испанскую мелодию. Макс по-деловому отстраняет, разомлевшую было Леру, мгновенно теряя к ней интерес.
Макс (в трубку). Да… (Говорит по-испански.) Да-да, доктор. Я получил. Байбак-мутант уже в Москве… Это лучший байбак, которого я видел в своей жизни… Ваши конкуренты будут в восторге в радиусе трехсот километров от его норки. Мы вас с нетерпением ждем.
Макс кладет трубку в карман, улыбается Лере. Лера смотрит на него обиженно, не улыбаясь.
Лера (холодно). Богушев, твой испанский — это единственное, что в тебе есть, и тот не от ума, а от твоей бабушки-шпионки.
Макс смотрит на Леру, о чем-то задумавшись.
Макс (трогает себя за нос). …Почему только испанский? У меня еще римский профиль.
Титр: ЗАВТРА.
Америка. Площадка для парковки перед магазином подержанных автомобилей. День
Трое братьев внимательно разглядывают машины, выставленные на продажу. У них из-за спин выглядывает Продавец.
Продавец. Господа! А что, собственно, требуется от машины?
Братья кидают «кости», определяют докладчика и доверяют ему вступить в контакт с продавцом.
Один из братьев. Нам нужна большая черная машина для очень солидного человека. Чтобы он там и сидеть, и лежать мог.
Продавец. У меня как раз есть такая машина, в которой можно сидеть, хотя большинство предпочитает в ней все-таки лежать.
У входа в студию «Юниверсал»
Найхал, сын Нальхана, внимательно разглядывает черный-черный лимузин.
Найхал, сын Нальхана. А чем вы, мои дорогие, руководствовались при покупке этой машины?
Один из братьев. Уважаемый Найхал, сын Нальхана, да одарит вас Великий Степной Дух могучим здоровьем и взором орла! Папа сказал, что нужно взять большую, нарядную машину.
Найхал, сын Нальхана. Ваш папа очень дальновидный человек.
Один из братьев. Телевизоры мы уже в нее поставили.
Студия «Юниверсал»
Братья-азиаты ездят в экскурсионных вагончиках вместе с остальными туристами и снимают друг друга на три камеры.
Лимузин азиатов
Изображение камер братьев транслируется на экран монитора, встроенного в стену лимузина. Перед монитором сидит Найхал, сын Нальхана.
Студия «Юниверсал»
Братья окружили одного из студийных сотрудников.
Один из братьев (англ.). Уважаемый, а где Тарантино сидит?
Сотрудник. Тарантино пока не сидит. Он независимый кинематографист. Посмотрите по городскому справочнику адрес его студии.
Улица перед студией Тарантино
Найхал, сын Нальхана, и братья-азиаты стоят перед зданием студии Тарантино. Один из братьев стоит с толстым справочником в руках.
Найхал, сын Нальхана. Я позвонил уважаемому Тарантине, но он не стал говорить, а другой человек, наверно его дядя, сказал, что он не хочет продавать фильм ни за какие деньги и что он сейчас совсем говорить не хочет, потому что он глубоко сейчас думает, очень глубоко думает, как дедушка Номто.
Один из братьев. Великий человек!
Найхал, сын Нальхана. Очень великий, но кино нам все равно нужно.
Из дверей студии выходит Куинси.
