Долго проверять себя на терпение не пришлось. Девушка была на грани.

— Света, посмотри на меня, слышишь?

Но она не слышала, сбивчиво дыша, уносилась все дальше в свой мир.

Стас заставил себя остановиться. Она недовольно прикусила кожу на его плече.

— Света, малыш, открой глаза.

Она подчинилась.

— Не отводи взгляд, смотри на меня.

И врезался в нее бедрами сильнее. Она ахнула, но глаз не отвела. Еще, и еще, и еще… Пока ее не подбросило, пока не разорвало на части, в клочья, она надрывно застонала и уткнулась в его плечо. Через пару секунд Стас последовал за ней.

Дал себе полминуты хоть немного восстановить дыхание и попытаться осознать в каком он только что мире побывал. В его жизни было много оргазмов, но такого! Охренительное чувство! Чертовски охренительное чувство! Повернул ее лицо к себе, нежно поцеловал, она прихватила его нижнюю губу зубами. Он гортанно рассмеялся и углубил поцелуй. И вроде только что закончили, а она его заводила снова, с пол-оборота. Интересное ощущение.

Женщин в жизни Стаса было предостаточно, от дефицита внимания не страдал. Но чтобы до дрожи пальцев, до комка в горле, чтобы закончив один раунд, без разгона на второй — не припомнит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Спустя еще какое-то время, когда дыхание было восстановлено вновь, а в ушах исчез гул, Стас повернулся к Свете, облокотился на локоть, и улыбаясь, спросил:

— Мне показалось?

— Что? — недоуменно спросила она.

— Татуировка.

— Если скажу, что да?

— Малыш, я видел практически каждый миллиметр твоего тела, вот думаю померещилось или нет, — и легонько поцеловал в плечо. — Дай посмотреть.

— Ох уж эти дети — все покажи, расскажи, да дай попробовать, — с этими словами откинула плед, под который успела забраться.

Стас спустился ниже и внимательно принялся рассматривать тату, стал водить по ней пальцем, поцеловал и вновь повторил ее очертания. Маленькое тату в виде розы с шипами было набито на бедре у Светы. В том самом месте, к которому доступ есть или у самой хозяйки, или у тех, кому она позволит его получить.

— Откуда?

— Проделки молодости, — ухмыльнулась она.

— Свет, ты так говоришь, как-будто тебе далеко за. Ты ненамного старше меня, хотя тут тоже вопрос, старше ли. Я весь во внимании и хочу услышать про проделки.

— Ничего себе предъявы, Горский!

— Зотова! — с угрозой в голосе укусил ее в районе тату.

Она ахнула. Это было чертовски возбуждающе, и как кожу прикусил, а потом прошел языком, оставив влажный след, и то как смотрел снизу вверх на нее своими порочными глазами, и даже как фамилию ее назвал. Она вздохнула, пытаясь угомонить вновь накатывающее возбуждение.

— Ладно, в общем там все банально: мы втроем с подругами полетели в Тай, на Пхи-Пхи, остров такой там есть.

— Знаю, бывал, — усмехнулся Стас.

— Ну еще бы. Кому я рассказываю, — хмыкнула. — Перебрали несколько, а на утро проснулись с татуировками, у нас у каждой по розе.

— Почему именно роза?

— Да черт его знает, Стас. Меня в тот момент спроси, откуда приехала, я и то уверенно бы не ответила. Это все бешеная ночная энергетика этого острова. Помню, что мастер по тату посмотрел на нас и спросил, чего хотим, ну мы и ответили «большой и чистой». Он кивнул, мол понял, и набил розу, приговаривая, что это символ страстной любви.

— Ну и как? Нашли страстную любовь? — спросил и напряженно посмотрел на девушку.

— Девчонки — да. У них очень классные мужья.

— А ты?

Света замолчала. Что ему сказать? У них не те отношения, чтобы откровенничать на такие темы. Да и вообще, это не отношения.

Она поднялась с тахты. Стас неотрывно за ней наблюдал.

— Ты куда?

— В душ.

— Свет…

Она движением руки остановила его, покачала головой и вышла за дверь. Хотел было пойти за ней, обнять, поцеловать и убрать из глаз эту напряженность. Но почувствовал — надо дать ей немного времени побыть одной.

Света зашла в ванную, плотно закрыла за собой дверь и на всякий пожарный еще и щеколду задвинула, осталось палкой припереть, — усмехнулась про себя она. Посмотрела в ванную — все еще не спущена вода, после ее микро-вечеринки. Странно, прошло пару часов, а ощущение, что время раскололось на две части: до появления на пороге Стаса и после. Выдернула заглушку, села на край, ожидая, пока спустится вода. Думать ни о чем не хотелось. Тело жило своей жизнью, забирая с собой разум. Но придется же, Зотова. Все равно придется! А о чем думать? Ты решение приняла до того как он ворвался, написала ему, что согласна и при встрече подтвердила. Так чего теперь кусать локти? И почему такое смятение в душе? Да потому, Зотова, потому. Потому что все нравилось в этом чертовом Стасе, и глаза его карие, и голос глубокий, и тело молодое, и борзота, и запах. Запах ни одеколона, ни туалетной воды, а его запах собственный, мужской. Брутальный, если хотите. И секс, если у них ТАКОЕ начало, то что будет дальше? Степень ее чувствительности сегодня по-моему достигла какого-то своего личного рекордного пика. Так о чем ты жалеешь или чего боишься? Считай, что отрабатываешь договор. Смешно! Она прекрасно отдавала отчет, что дело тут не в договоре, совсем ни в нем. Так почему бы и не оторваться на полную?

— Свет, с тобой все в порядке? — раздался голос.

Она очнулась от собственных размышлений, вода из ванной уже спущена, а душ так и не включен. Не думая больше не минуты, она открыла щеколду, толкнула дверь. Стас стоял облаченный в боксеры и настороженно на нее смотрел.

— Почти, — ответила она на его вопрос, — вот, со смесителем не могу разобраться.

Он зашел в ванную комнату, отодвинул девушку в сторону, включил краны, повернул рычаг смесителя, полилась вода.

— Все в порядке, — повернулся к ней и увидел хитрую улыбку. Все поняв без слов, ухмыльнулся в ответ, снял боксеры, подхватил Свету, поставил ее в ванную, залез следом. И все пошло по новому кругу.

Вся ночь была их: и снова…и снова…

Если до этого Света думала, что ею был достигнут пик чувствительности, то нет, это далеко не так. Забудьте то, что она говорила ранее. С этим мужчиной пика не существовало, он был где-то за гранью. Заснули под утро, а впрочем, когда это произошло, было без разницы и ему и ей.

Стас открыл глаза, хотел было повернуться, но что-то, точнее кто-то не дал этого сделать. Его руку прочно оккупировала самая охренительная женщина из тех, кого он знал, а знал он не мало. Свободной рукой осторожно убрал прядь темных волос со лба, и внимательно стал вглядываться в черты ее лица: темные загнутые ресницы, аккуратненький носик, пухлые губки. А что вытворяют вот эти самые губки! Вспомнил и почувствовал возбуждение. Спокойно, — сказал сам себе. Надо дать ей отдохнуть. Хотя вот тут-то и спорный вопрос, кому из них требовался отдых. Ее темпу позавидовали бы многие. Еще одно воспоминание и улыбка не заставила себя ждать. А может, все-таки еще повторить? — подумал, повернулся к ней, она не проснулась, только недовольно попыталась отвернуться, но он не дал ей этого сделать, прижал к себе и легкими поцелуями начал осыпать ее лицо. Она улыбнулась, пробормотав что-то нечленораздельное, стала отвечать ему. В этот момент раздался звонок в дверь.

Света резко открыла глаза, оттолкнула Стаса, села, прижала одеяло к себе, и тяжело дыша, в ужасе смотрела то в сторону входной двери, то на Горского.

— Может, откроешь? — нашелся Стас.

— Тссс.

— Что такое? Муж должен прийти? И мне в шкаф залезть? Или на балкон? — поддел Горский, прищурив глаза.

Света сама не поняла откуда такая её реакция. Но она точно знала, что не хочет, чтобы их видели со студентом вне стен университета. Боже! Студент и преподавательница. Какой ужас! Как же она вляпалась! Она провела нервно ладонью по лицу, покачивая головой, будто не веря. Стас же внимательно наблюдал за ней, и то, что он видел, ему ой как не нравилось. Звонки в дверь прекратились, неизвестный гость ушел, а Горский спросил, еле сдерживая злость: