— Ну, как, Мэйн? — Не идеально…

Несмотря на то счастье, которое переполняло меня, ведь нам удалось сделать печать, какя и хотела, в душе кроилось сомнение. Здесь было определенно больше художественной глубины, чем в гравюре, которую я сделала на уроке рисования в начальной школе. Попросить братьев Лютца вырезать её вместо меня, было правильным выбором.

— Неплохо получилось — для гравюры на дереве. Но для книжки с картинками этого недостаточно.

— Да. Строки прочесть не так уж трудно, но белые буквы на черном — не самое лучшее решение, как по мне.

Я чувствовала физическую боль от чтения белых букв по черному, кроме того, в некоторых местах я, похоже, забылась и неправильно написала зеркальные буквы. Вина эта определенно моя, но поскольку гравюра состояла и из рисунков, и из текста, чтобы все исправить, нужно будет делать совершенно новую гравюру. Не говоря уже об ошибках, рисунок был настолько тёмным, что это наводило жуть даже на меня. Не знаю, стоит ли показывать такую книгу детям. Братья Лютца, не привыкшие к резьбе по дереву, не справились на все сто, но даже без этого будет трудно продать книгу с рисунками такого качества.

— Может, мне стоит использовать печать для писем? Например, сделать печать с текстом на ней?

— Дау нас на гравюру сколько времени и усилий уходит… О печати с текстом и речи быть не может. Будет намного сложнее снимать дерево вокруг букв, чтобы они выделялись, чем просто вырезать сами буквы. — Согласна… Похоже, нужно все тщательно обдумать. Скорее всего печать по дереву просто не подходит для картинок. Столь чёрные рисунки немного, эээ… пугают.

Я закинула бумагу с печатью на ней на верхнюю полку, а Лютц начал прибираться. Какой смысл печатать дальше, если везде будет этот дефект.

…Ммм, для эскизов Вильмы вполне подойдёт гравюра на медных пластинах, но… не так-то просто получить коррозирующее вещество, как азотная кислота, да и найти альтернативу самой не представляется возможным. И это, не говоря уже о том, что я не хочу пользоваться такими опасными вещами в мастерской, где постоянно вертятся дети.

…Но что же тогда делать? Провал не слишком-то меня и угнетал, но ведь я заставила Вильму сделать мне эскиз, а братьев Лютца вырезать гравюру. Будет трудно признаться им, что все провалилось, и просить их о помощи в будущем без гарантий, что я добьюсь успеха.

— О чём думаешь? — Лютц закончил уборку и вернулся.

— Думаю, что стоит отказаться от идеи рисунков в Библии для детей. Это всё равно будет считаться книгой, ведь там есть слова, так чтооооо….

— Для меня нет особой разницы, но… можно ли назвать это книжкой с картинками, если там не будет картинок?

— Нет. Это будет обычная книга, а не книжка с картинками.

— Разве не ты постоянно говорила, что хочешь подарить свою первую книжку с картинками младшему брату или сестре? Что-то там про то, что это был бы твой первый подарок им от старшей сестры…

— О! Точно! Ты прав! Здесь уступать никак нельзя! Я во что бы то ни стало сделаю замечательную книжку с картинками!

Я же не могу сдаться из-за пары провалов! Мне нужно отойти от печати на дереве и придумать нечто новое!

Я пришла к заключению что рельефная печать (ксилография) не очень подходит для создания книг с иллюстрациями, ноя уже не могла себе позволить вот так взять и сдаться. По дороге домой, Лютц и я обсуждали, в чем же причина неудачи.

— Как говорится, неудача — это мать успеха, так понимание того в чем мы ошиблись сделает нас на шаг ближе к победе в следующий раз.

— Да, верно сказано. Как ты думаешь, что пошло не так? — Покивав головой, спросил Лютц, и я задумалась. Немедленно, мне на ум пришли три самых вероятных причины.

— Первое, изображение было слишком сложным для гравировки. Иллюстрации Вильмы, со множеством мелких деталей плохо подходят для переноса на дерево, ведь для этого необходима высокая точность резьбы.

Было бы не благоразумно заставлять Вильму рисовать заново те же изображения для каждой последующей иллюстрированной книги, так что или мне было необходимо найти способ печати при котором не требуется использование гравировки по дереву или же Вильма должна упростить свой стиль рисования. Но Вильма никогда не видела иных образцов искусства кроме тех что украшали стены залов храма. Я не могу ожидать от нее что она вот так сразу сможет изменить свой стиль. По крайней мере, ей понадобится образец, стиль которого она будет копировать и одновременно учиться.

— Мое зеркальное письмо тоже было отнюдь не безупречно. Мне необходимо

быть более аккуратной при письме. Мне кажется, что если я буду уделять чуть больше внимания, я смогу с этим справится? Может быть, нужно что бы кто то следил за тем как я работаю, страхуя меня от ошибок?

— Эээ, насчет этого, не лучше ли делать отдельные доски для текста и изображений? Тогда даже если ты допустишь ошибку в тексте, гравюрой рисунка все будет в порядке.

— Лютц, ты гений! — Я с самого начала мысленным взором видела образ будущей книги где на одной странице текст был частью картинки, но это был не единственный возможный вариант. К примеру, я могу расположить рисунок на левой странице а сопровождающий текст к нему на правой, или же рисунок в верхней части страницы а текст пустить по низу страницы.

— И последнее, резьба. Множество ошибок, что просто бросались в глаза. Ошибки вроде слишком выступающих линий идущих в неправильном направлении и разрушающих тем самым изображение, буквы, пропавшие из за того что их вырезали в местах где до того выбрали слишком много дерева и они оказались на самом дне деревянного блока. Мое высказывание заставило Лютца недовольно надуться.

— Это потому что у нас нет подходящих для такой резьбы инструментов, мои братья хорошие резчики.

— У вас нет инструментов для резьбы…? Разве ты не из семьи плотников? спросила я, припоминая все что знала о семье Лютца. Он пожал плечами.

— У семьи есть куча здоровенных инструментов для работы по дереву, из за того что мы крепко связанны со строительством, но так как мы не занимаемся тонкой работой то и инструментов подходящих для этого у нас нет.

Теперь когда он упомянул это, и вправду выходило что дядя Дейд не нуждался в столь тонких инструментах, так как он был занят на строительстве и обновлении домов. У моего папы тоже было много инструментов для большой работы по дому но когда дело казалось вырезания, единственным что у него имелось более менее подходящее для этого, так это ножи.

— Это изображение было слишком сложным для вырезания его ножами.

— Ха? Они вырезали гравюру ножами? — Любой мог сразу же сказать что эта резьба, сделанная только с помощью ножей, была очень хороша. И вправду, прежде чем давать им работу, я должна была сделать для них подходящие инструменты.

— Придется мне запомнить, что в следующий раз когда я закажу у них работу, то мне надо будет обеспечить их и соответствующим инструментом. Скажешь им, что мне жаль, и я прощу прощения?

— Ладно, я передам. Но как все это вообще превратилось в создание библии для детей? — спросил Лютц и я сама начала вспоминать, каким образом идея книжки с рисунками трансформировалась в детскую библию.

— Я думаю, наверно потому что Вильма знает только как рисовать картины на религиозные темы?

— Так что, она могло быть и не библией? Ты ведь помнишь, что это для малышей, верно? — Я оставила иллюстрирование на Вильму, так как все говорили что я отвратительно рисую, и раз Вильма рисовала картины только на религиозную тематику, я приняла решение о создании вместо книжки с картинками для малышей детской библии.

«Стоп. Теперь когда он упомянул об этом, разве детская библия не будет, как бы, бесполезна для малышей?» осознала я ужасающую истину. Книги для малышей и книги для детей очень сильно различались. Я проста не могла и те и те позиционировать как «книги для молодежи».