— На бедное дворянство и сравнительно богатую челядь, — пожал плечами Лукан.

— Какой-то куцый ответ, пан Кучера, — сухо произнёс “номер один”.

— А ещё, там достаточно дешёвые, но достаточно качественные путаны, — снова поджал плечами подчинённый. — И все закрывают глаза на наркотики. Но это почти синонимично тому, что я сказал ранее.

— Бизнес средней руки и аналогичные им чиновники, — Даркен медленно выпрямился. — Категория людей, крайне ненавидимая челядью, по причинам от зависти до коррупции. Те, чья гибель обрадует народные массы.

— Думаешь, Ганнибал всё это время заражал любителей теневого бизнеса? — прищурился пан Кучера. — Если так, то через тот отельчик должно было пройти достаточно много финансовых воротил.

— И если карфагенянин обратит их всех в мутантов одним заклинанием, мы получим не только массовую резню, но и просадку по линии прямого государственного управления и экономических потоков, — “номер один” на пару секунд замолчал, собрался с мыслями, а затем тяжело вздохнул и продолжил. — Даже при спешной замене всех мёртвых чиновников мы получим серьёзную дестабилизацию. Новички первые месяцы завсегда будут более слепошары, чем старички. Появятся дополнительные лакуны информационных потоков, в которых легко будет скрыться революционерам и террористам.

Лукан нахмурился.

— Звучит откровенно хреново… и всё это, когда мы на пороге войны с Россией.

— Я должен проверить эту информацию, — сын рода Маллой решительно направился к выходу из камеры. — Сверю данные от мелких функционеров и от старшего Сковронского. Последний должен знать побольше о том, что там решила учудить Ганя-тян. Хотелось бы верить, что я сейчас зря паникую, но мы же сейчас говорим о человеке, в угоду которому создавался высоконасыщенный прах. А такие не боятся ни Семерых, ни Лешей, ни даже советской власти.

— А я? — окликнул начальника Лукан. — Чем заняться мне? Будут свежие поручения?

— Свежие поручения? — не понял Даркен.

“Номер один” так и застыл, обернувшись через плечо.

— Ну, да, — развёл руками пан Кучера. — Ситуация изменилась, верно? Мы на пороге серьёзной катастрофы. Нужно активно действовать, чтобы её избежать.

Маллой-младший поморщился.

— Нужно… нужно… знать бы ещё как именно действовать…

— А ты не знаешь? — уточнил подчинённый.

— Не знаю. Понятия не имею. И в ближайшее время иметь не могу. Поэтому, ради всего святого, не откажи слечне Стрыге в гостеприимстве. Ты же не брезгуешь, верно?

Лукан улыбнулся. И улыбка его выглядела тёплой, вежливой. Ехидцы было в неё вложено не более, чем обычно.

— Ничуть.

— Вот и замечательно, — кивнул Даркен, и продолжил свой путь к закутку в конце коридора, где можно будет облокотиться на подоконник и потрещать немного с Ёлко.

За спиной сына рода Маллой тихо щёлкнул дверной замок

1.

Дверной звонок воспроизвёл хоровое пение трёх различных видов птиц. Не меньше. Броня никогда не понимала восторга относительно щебетания пернатых, а оттого не стала задерживать пальчика на кнопке, ответственной за наполнение пространства в квартире и в паре метров от её входной двери многогласой трелью.

Звуки шагов. Характерное ритмичное пощёлкивание замка, и вот, юная синеокая некромагичка обнаружила себя лицом к лицу со своей копией, отличной от оригинала лишь цветом глаз: словно бы листва в тропическом лесу.

Хотя тут, скорей, сама Броня являлась копией. Ведь она существует в мире на пару десятков лет меньше, чем женщина, стоящая пред ней.

Ощущение, будто бы смотришь в волшебное зеркало. Там, по ту сторону порога царит уютная домашняя атмосфера, и даже одеяния на улыбчивом двойнике из тех, что носят ради комфорта, а не чтобы поразить окружающих: серенькие брючки из лёгкой ткани и клетчатая рубашка с закатанными рукавами.

Прямая противоположность холодному — в самом прямом смысле, ведь какая-то добрая душа открыла окно на “проветривание”, — подъезду и расфуфыренной синеглазой некромагичке, меняющей уже какой… третий? Четвёртый наряд за день? И, проклятье, они ведь даже не повторяются. Когда Лешая взмолилась и попросила “хотя бы брючный костюм”, Илега наложила на сие решение строгое ВЕТО и облачила госпожу в одеяние с юбкой-карандашом, мотивируя свой выбор аргументом “сегодня ведь не предполагается новых сражений, да и слечне вашего статуса повторяться так часто не след”.

На чистенькой, но непритязательной лестничной клетке, да с украшенными лейблом популярной сети магазинов пластиковыми пакетами в руках, разодетая Броня, сопровождаемая верной камеристкой, чувствовала себя чужеродным элементом. Словно бы она была красивым камушком, который попал в гигантский механизм, и сейчас прыгал, отскакивая от зубьев шестерёнок, не в силах найти себе место.

И, как этот камушек, слечна Глашек знала — стоит ей найти своё место, как либо её сотрёт в порошок, либо каждая из деталей сложной машины общества, имеющая честь соприкасаться с ней, окажется деформирована.

Губы Брони тронула улыбка.

— Знаешь, мам… богемийские подъезды меня всё время толкают на мысленные монологи в стиле нуарных детективов. Хотя тут, вроде бы, неплохо, — она огляделась вокруг. — Руки бы оторвать любителям промораживать лестничную клетку, но больше никаких отклонений. Ни рекламы на дверных ручках, ни мигающих лампочек…

Спустя секунду некромагичка ощутила, как её бескомпромиссно сграбастали в объятия.

— Хватит. Ра-бо-тать! — строго сказала матушка, после чего обратилась к Илеге. — Я же просила одёргивать её. Эта зубрила вообще не умеет отдыхать.

— Э-э-эхе-хе, — виновато засмеялась русовласая служаночка. — Ну, в последнее время и впрямь проблем море. Я стараюсь брать на себя несложные управленческие задачки, но, к сожалению, без госпожи Брони бывает сложно обойтись.

— Это ты на привычные ей темпы ведёшься, — проворчала пани Глашек. — Не надо. Сбавляйте обороты…

Илега, уже предчувствуя, к чему всё ведёт, тотчас же подняла руки, удерживающие два ведёрка со вкусняшками.

— У меня тут таложенка! Клюквенная и киви!

Зелёные очи матушки настороженно прищурились.

— А ты коварна, слечна Шайс.

— В нашем деле без этого никак. Мы можем войти?

— Да, заползайте скорей, а то меня уже знобить начинает.

Получив свободу передвижения, Лешая тотчас же скользнула в прихожую, украшенную обильной растительностью. Той самой, которую Броня лично учила обходиться без света за счёт поглощения питательных веществ и магической энергии из насекомых и мяса.

— Мне кажется, или когда я переселялась отсюда, зелени было меньше? — выразила свои подозрения некромагичка.

— Не кажется, — улыбнулась мама, отступая в сторону кухни, чтобы дать двум гостьям место в клаустрофобично маленькой прихожей. — Растёт всё, как на дрожжах. Я уже даже саженцы начала-было раздавать, а потом подумала: хей, это же цветочки, созданные самой Лешей! Отчего бы не продавать их? В общем, поговорила на работе, и теперь я заведую новым потенциально прибыльным направлением. Кое-кто из моих девочек работает у тебя в храме.

— А ты не сидишь на месте… это хорошо, — не без помощи шустрой Илеги Броня избавилась от верхней одежды и теперь сверкала хорошо отражающей свет шёлковой сорочкой. — А что папа?

— Ему предлагали повышение, но он отказался.

— Почему? — удивилась некромагичка.

Матушка беспечно пожала плечами.

— Он отлично понимал, что это не из-за его трудовых достижений, а из-за тебя. Он не хотел допустить давления на Лешую. Даже той малости, которую мог бы позволить себе мелкий начальник, повысивший её папочку.

— Пусть записывается на курсы повышения квалификации: мне нужны надёжные бригадиры, — ответила Броня, отходя из прихожей в комнату, где самозабвенно рубился в компьютер Лёва, так и не заметивший возвращения сестры. — Ладно, я действительно приехала домой слегка отдохнуть, но пару важных звонков мне сделать придётся. А потом я полностью свободна.