Вновь воцарилось молчание, а затем Иха заговорила вновь, воздев руки к потолку пещеры, на котором была изображена голова Богини в короне из бледно-сапфировых лучей. Голос говорившей стал громче и напряжённей.

— Я слышу… я слышу голос Богини. Она велит нам дать имя дочери неизвестного нам племени. Это имя — Аула Ора, что означает… что означает — Прекрасная Звезда или Пламя Богини Небесного Ока. Благодарствие Тебе, Богиня!

По толпе собравшихся пробежал шепоток, затем все дружно возгласили "Аорэ! Аорэ!", захлопали в ладоши и заплясали на месте. Один только Гио никак не мог расслабиться и присоединиться ко всеобщему ликованию — он стоял, переводя растерянный взгляд то на Иху, то на младенца, то на свою жену, которую теперь поднесли на носилках ближе к "трибуне". Так продолжалось до тех пор, пока его взгляд не остановился на фигурке маленького мальчика, стоявшего совсем рядом с колыбелью новонаречённой Аулы Ора. Он был темноволосым и темноглазым, однако и слепому было бы понятно, что перед ним дитя человека, а не крылатого жителя Алайдских долин. Гио очень хотелось понять, что могло заставить этого сорванца стоять, прижавшись вплотную к заветной люльке, тогда как все остальные дети стояли поодаль, рядом со своими родными или приёмными родителями. И он отвлёкся только тогда, когда вновь раздались и затем опять прекратились размеренные удары пальцев о звонцы, после чего право голоса было торжественно передано предводителю.

— И теперь, — сказал Тэрр, так же как и до него Иха, громким звучным голосом, который заметно отличался от приглушённого, слегка свистящего выговора в обычных разговорах, — теперь с соизволения Великой Богини-Матери мы имеем власть вручить Её бесценный дар людям, пришедшим к нам с северо-востока. Они пережили весь ужас кровавой брани, о котором мы только получали известия и лишь изредка отправляли на бой своих воинов. И только в их власти теперь сделать так, чтобы остановить завоевание всего этого мира и многих других светлых миров вокруг нас. Волей Богини людям Аманты суждено остановить зло, пожирающее мир Элайи, но у них нет воинов Духа, способных остановить трёх оставшихся Императоров Зла — Арихона, Эристана и Сехантера и всех, кто клянётся им в верности, проливая кровь мирных жителей, вырубая и выжигая наши леса, превращая наш мир в пустыню, населённую рабами. Бесчинствующие полчища, поедающие зверей, птиц и гадов, истребившие драконов и эльфийские становища, будут побеждены и развеяны так, как были побеждены их предки гневом Богини Их солнца. Как только в небе сегодня ночью взойдут сразу три светила — Ацера, Энталия и Ночное Око со своей свитой, воля Богини свершится. А пока позвольте нам заранее торжественно вручить священный дар чужестранцу по имени Гио Трейга и его возлюбленной жене Алерте Ахан.

Снова раздался гул аплодисментов и притопываний. Стоявшие вдоль стен пещеры старейшины одновременно подняли руки с горящими факелами и прокричали благодарственное слово Богине. Затем одна из нянек, молоденькая девушка из крылатого племени, светловолосая и светлокожая, в отличие от своих соплеменников, с улыбкой вытащила из колыбели крошечную девочку, завёрнутую и золотистое покрывальце, и вручила её Гио. Тот, низко поклонившись, принял из её рук малютку, от волнения едва не выронив её из рук, покачал и передал сокровище своей жене.

Алерта, взяв на руки чужое дитя, растрогалась до того, что из её глаз потекли слёзы, и, поблагодарив всех, кто был в этом вертепе, неотрывно смотрела на малышку. Та была поистине прелестным созданием: открыв глазёнки, оказавшиеся голубыми, как волны Южного моря в ясную погоду, она бесподобно улыбалась маленьким беззубым ртом и была, как казалось, безумно счастлива. Алерта вспомнила, какими в этом возрасте были её родные дочери — Мелла и Трисия, и невольно улыбнулась. Она больше не испытывала неприязни к существам, подарившим ей ещё одну дочь — напротив, была преисполнена высшей благодарности к ним и к Богине, которую они почитали с таким рвением, как будто были жрецами всем известного в Аманте Храма Небесного Ока. Однако, встретившись взглядом с Тэрром, опустила глаза и отвернулась.

Поскольку ступня Алерты была сломана и она не могла идти пешком, странникам было предложено остаться у Драконов Алайды до тех пор, пока кости не срастутся. Это значило, что до родного дома они доберутся вовсе не так скоро, как ожидали. Алерта начала беспокоиться за своих родных дочерей, однако Гио успокоил её, напомнив, что с девочками остались обе их бабушки и один из дедушек (второй погиб в сражении с Паллиэновой ордой во время их налёта на селение Авингор).

— Но я беспокоюсь не об этом, — возразила Алерта. — Паллиэн мёртв, но его воины ещё живы, и кроме него, есть ещё целых три Императора и вдова Паллиэна — Иера. Что, если они… Гио, нам немедленно нужно отправляться в путь!

Этот разговор происходил на четвёртые сутки после торжественного дня и последовавшей за ним Ночи Всех Светил уже не в пещере, а в одном из домиков, где жила Эйа — та самая золотоволосая нянька малютки Аулы и ещё нескольких девочек-сирот. Она исправно ухаживала за человеческими детьми, которые то и дело принимали у себя гостей из местной ребятни или отправлялись с ними на прогулку. Разговоры о том, чтобы отправить девушку в дальний и непростой путь в качестве няньки Аулы вместе с пришельцами из Аманты, пугали её отца, мать и их родителей, однако прадед Эйа, престарелый Хирро, придерживался другого мнения.

— Я полагаю, наша девочка уже взрослая для того, чтобы взять на себя ответственность быть няней и наставницей Аулы Ора. Перестаньте уже так беспокоиться об Эйа, если бы не её теперешняя роль, я бы давно отдал нашу красавицу в жёны одному из сыновей нашего народа.

На этом старейшина умолк.

— Да, это так, — вздохнув, ответила женщина, которая была матерью красавицы Эйа. — Но дело не только в этом. Просто жене чужестранца ещё нужны уход и забота, если не делать того, что делаем мы, её кости срастутся неправильно и она будет хромать. Не думаю, что госпожа Алерта и её муж этого захотят.

Подслушав этот разговор, Гио понял, что перелом у Алерты был серьёзным и им всё равно придётся задержаться у драконид.

За время своего пребывания у них он успел уже освоиться, помогал горцам, когда ему нечем было заняться, возился с малышнёй или развлекал Алерту чтением стихов на местном языке и их переводами на язык народа Аманты. Переводы получались корявыми, искажали смысл написанного поэтами некогда ушедшего в небытие древнейшего мира, и над некоторыми стихами она хохотала, как будто ей рассказывали деревенские байки. Тогда Гио, рассердившись, перестал портить знаменитые произведения и вместо этого принялся учить её драконьему языку. Это занятие так понравилось Алерте, что она приложила все усилия и через короткое время уже начала понимать большую часть сказанного хозяевами дома.

Иногда Гио надолго уходил в горы вместе с местными собирателями пищи (мяса зверей, птиц и рептилий они, как и большинство разумных представителей мира Элайи, в пищу не употребляли), а хозяева дома вместе с приёмными детьми разбредались по своим делам и заботам, и тогда Алерта оставалась одна или наедине с мирно посапывающей крохой, к которой уже начала привыкать. В один такой вечер, когда все жители селения собрались в пещере на очередной совет и она осталась предоставлена самой себе в обществе своей новой дочери, за дверью уютной комнатки раздались едва слышные шаги и зазвенел колокольчик.

— Кто здесь?

Ответом была тишина, затем колокольчик зазвенел снова. Алерта засмеялась.

— Гио, я знаю, что это ты, не прячься от меня. Я уже почти могу идти и сейчас тебя встречу.

Вновь тишина за стеной из лёгкой горной породы, покрытой декоративным покрывалом, сотканным искусными рукодельницами из волокон местного шевелла. Алерта встала с плетёного топчана, опираясь на здоровую ногу, взяла в руки самодельную трость, сделанную для неё мужем, и вознамерилась выйти наружу, но её уже опередили.