— Полегче, парень. Не моя вина в том, что Вельяминов играет лучше тебя.

— Тебе тоже следует следить за своими словами, боярин, — со сталью в голосе проговорил я.

Контролировать себя в присутствии Коновницына, которого я ненавидел с каждым днем все сильнее, становилось все сложнее.

— Ты о чем? — удивленно поднял бровь боярин.

— Я не спал ночами и весь месяц на пределе возможностей прорабатывал все зацепки, что ты мне дал. Ночь за ночью. Смерть за смертью я находил путь к Вельяминову, но как только наступало утро, все возвращалось на круги своя. Мне никогда не переиграть этого старого ублюдка в его игру, и ты это знаешь. Знаешь и делаешь вид, будто отсутствие прогресса за этот месяц — это моя вина.

От резкой перемены русла разговора, в бездонных нечеловеческих глаза Коновницына промелькнула маленькая искорка интереса.

— Подловил, Марк. Твоя проницательность впечатляюща, — внезапно улыбнулся Коновницын и примирительно поднял руки вверх, — у тебя действительно не было ни единого шанса подловить Вельяминова, и я еще месяц назад это знал. Старик никогда не совершает ошибок. Хотел бы я сказать, что это я научил его играть в эту игру лучше всех в мире, но это не так. Миша с самого детства был невероятно одаренным и способным мальчиком. Поэтому я его и выбрал.

— Ты создал и воспитал это чудовище, — осознав куда ведет боярин тихо проговорил я и нервно засмеялся, — конечно это был ты. Вы тоже заключали контракт?

— Да… но… — подозрительным тоном ответил Коновницын.

— Что? — по голосу боярина осознав, что последующее «Но» мне очень не понравится.

— Обычные контракты легко обойти, — издалека начал Коновницын, — как и в случае с тобой, с каждым «претендентом» я заключаю соглашение всего с одним единственным главным условием.

— Сделать тебя Абсолютом, знаю, — быстро ответил я ледяным тоном, — стоит тебе понять, что претендент, по твоему мнению, больше не способен исполнить свою часть договора, то ты становишься волен делать что угодно… Но?

— Но с Вельяминовым меня связывает еще один договор, нарушить который я не могу, — не став медлить, спокойно проговорил Коновницын.

— И что это за договор?

— Перед этим ты должен узнать еще кое-что, Марк, — напускным извиняющимся тоном сказал Коновницын, — боярское сословие, в том виде каком ты его знаешь, это детище Высших. Во времена моей молодости мир был совершенно другим. Многие утраченные сейчас Астральные техники знал любой деревенский ребенок. Красная энергия не применялась в боевых техниках и использовалась исключительно как катализатор для синей энергии. Потенциал астральной энергии непомерно выше. Однако, именно астральные частицы подпитывают хаотическую энергию и с их развитием, над миром нависла угроза. Хаотическая энергия стала перестала развеиваться и стала оседать на земле, места силы поглощали целые города. Высшие обязаны были отреагировать, и они это сделали, постепенно заставляя человечество отказаться от астральных техник. Они открыли, что совершенно бесполезная и слабая сама по себе красная энергия способна накапливать силу при соблюдении определенных условий. Так появилось боярское сословие с их культом крови и традициями красных техник…

— Так начала развиваться энергия древних родов… — повторил я за боярином, — а что произошло с астральными техниками? Они ведь не могли просто исчезнуть?

— Не без помощи Высших к власти во всем мире приходили сторонники красной энергии и постепенно почти все астральные техники были утрачены, — пояснил Коновницын.

— И как это связано с Вельяминовым? — никак не мог понять я.

— Напрямую, — кивнул боярин, — контракт, которым я связан с Мишей, это первый контракт боярского совета. Он основан на тайной технике Высших.

— В чем она заключается? — неожиданно заинтересованным голосом вклинилась до этого робко молчащая за моей спиной Екатерина Богданова.

— В бессмертии лидера боярского совета, — серьезно ответил Коновницын и от неожиданности свалившихся на мою голову новостей я потерял дар речи.

— Это такая шутка?! — эмоционально спросил я, придя в себя от шока так быстро как только смог.

— Вовсе нет, и проблема не только в отсутствии старения, — без улыбки ответил Коновницын, — пока жив хоть один инициированный член боярского совета, Вельяминова невозможно убить.

— Так он, получается, еще и неуязвим, — покачал я головой и устало оперся на дверь додзе, — и все из-за твоей бессмертной рожи. Так получается он почти Абсолют? Не удивительно, что ты им заинтересовался.

— Вовсе нет, — покачал головой Коновницын, — неуязвимость Вельяминова — это следствие защитной техники покровительствующих ему Высших. Ее источником является чужая энергия, а не его собственная. От истинного ранга Абсолюта он находится гораздо дальше, чем даже ты сейчас.

— А есть разница по какой причине ты неуязвим? — хмыкнул я.

— Разумеется есть, — кивнул Коновницын, — чужеродная подавляющая сила постоянно перегружает его неподготовленное тело и разум. И, не смотря, на то, что неуязвимость так или иначе защитит его от смерти, критические деформации неизбежны.

— Критические деформации? — переспросила Катя, которая за короткие мгновения превратилась из бешеной воительницы, готовой броситься в атаку, в любопытную студентку, не успевающую записать конспект за лектором.

— С годами Михаил Вельяминов утратит свой разум и человеческий облик. Останется лишь бессмертная оболочка, — охотно пояснил Коновницын.

— Похоже на Тринадцатого, — натянуто улыбнулся я, — и конечно тебя это не устраивает.

— Не устраивает, — подтвердил боярин, сверкнув глазами, — неуязвимость — это не единственная привилегия Абсолюта, Марк. Будь желание жить вечно моей единственной целью, мне бы хватило и нынешнего состояния. Но это скучно, — поморщился боярин, — я мыслю куда шире.

— Так дело в Астрале, — произнес я вслух единственный вариант.

Я не так много знал о том, что именно моему деду давал статус Абсолюта, и чем конкретно отличал его от обычных среднестатистических одаренных, но кое-что и мне было известно.

Был один неоспоримый факт, который буквально выводил одаренного ранга Абсолют на новую ступень эволюции. Тонкий мир не отторгал Абсолюта.

— Совершенно верно, — не очень неохотно кивнул Коновницын.

— И зачем тебе это нужно? Какова истинная цель? Бессмертие для тебя превратилось в бесконечную борьбу со скукой, однако ты продолжаешь упорно идти к цели стать Абсолютом. Ты не думал, что тебе просто не суждено им стать? Почему бы тебе не сдаться? Я искренне не понимаю, почему ты жаждешь стать Абсолютом так упорно, что готов тысячелетиями разрушать ради этого чужие жизни. Сколько на твоем счету поломанных судеб за эти сотни лет? Миллион?

— Это важно? — безразлично приподнял бровь Коновницын, — если потребуется, я готов пожертвовать хоть половиной человечества.

— Ради чего?! — не унимался я.

— Чтобы стать Абсолютом, — осознанно уклонился от прямого ответа боярин и коварно улыбнулся.

И сделал он это холодным как лед тоном с нескрываемыми нотками угрозы. Не хочет говорить значит. Конечно. Как же иначе. Я наивно забыл с кем разговариваю.

— Довольно, Марк. Я пришел сюда вовсе не ради праздных бесед, — задумчиво покручивая черно-золотой цилиндр в руках, серьезно произнес Коновницын, — уже пора выдвигаться.

С этими словами я отчетливо уловил напряженное движение внутри додзе. Кажется слуги, наконец, заметили разрушенную стеклянную стену оранжереи или сумели уловить присутствие посторонних на территории.

И хорошо если это слуги, а не сама Василиса Богданова пришла в себя раньше срока.

— Куда именно выдвигаться? — не совсем понял я, что Коновницын имеет в виду.

— Уничтожать боярское сословие, — мгновенно ответил боярин, — это ведь первое твое условие в нашем контракте и к завтрашнему утру оно будет исполнено.