Дальнейшая судьба этого памятника деревянного московского ампира складывалась печально. Долгие годы дом пустовал, не ремонтировался, ветшал и был совершенно заброшен. Как и всякий пустующий дом, он несколько раз горел и превратился в полную развалину. В 1994 году сруб разобрали и дом был воссоздан, при этом использовали сохранившиеся бревна прежнего сруба. Таким образом, сегодня мы видим прекрасно выполненный новодел, в котором подлинными являются только каменные «неродные» ворота. Можно ли считать дом Щепочкиной восстановленным памятником, если в его стенах, по сведениям «Хроники уничтожения старой Москвы», только 15 % подлинных бревен старого сруба? Реставратор Николай Дмитриевич Недович когда-то высказал такую любопытную, но спорную мысль: если в памятнике сохранился хотя бы один подлинный кирпич, то памятник следует считать подлинным. Насколько это верно и правомерно ли в отношении деревянных памятников, следует обсудить специалистам.

Н.Д. Недович

1. Общий вид дома

2. Поэтажные планы

3–5. Детали главного фасада

6. В.Д. Поленов. Московский дворик

Название переулка очень московское. Возникло оно, вероятно, оттого, что тут была слобода чеканщиков московского монетного двора. Казенные слободы стали появляться в Москве в XVI веке, когда Иван Грозный взял эту часть города в опричнину. Кроме слободы мастеров монетного двора неподалеку возникли и другие: слобода иконописцев, дворцовая царицына слобода, слобода плотников, конюшенная, стрелецкие слободы. Арбат тогда был не улицей, а просто длинной дорогой. Об этом пишет и посол римского императора, побывавший в Москве в 1593 году.

Особенностью рельефа этого района был небольшой овраг, или «вражек», по которому протекала речка Сивка, впадавшая в ручей Черторый в районе нынешнего Гоголевского бульвара. В XIX веке Сивку и ручей Черторый заключили в подземный коллектор, тогда же засыпали и овраг.

Начиная с XVII столетия со стороны Пречистенки стали появляться городские дворянские усадьбы. Особенно активное строительство началось после 1812 года, когда пожар превратил район в одно большое пепелище. Строить надо было быстро, так как москвичи сразу после ухода французов стали возвращаться в родные места и началось самовольное строительство. Комиссия для строений срочно разработала и выпустила альбомы образцовых проектов, обязательных для исполнения. Там были фасады деревянных и каменных домов разной этажности, разной архитектуры, для владельцев разного достатка. Регламентировалась только архитектура фасадов. Более состоятельные москвичи строили каменные дома, но большинство небольших ампирных особнячков были деревянными. Деревянный дом был дешевле каменного и строился быстрей. Чтобы облегчить москвичам проблемы, возникающие при строительстве дома, в городе появились строительные рынки, где можно было купить все, от сруба до профилированных карнизов, классических капителей и даже целых колонн. Все это было нарисовано рукой профессиональных архитекторов комиссии, возглавляемой О. И. Бове.

О.И. Бове

Большинство домов были одноэтажными: строить двухэтажные деревянные дома запрещалось. Спасали мезонины и антресоли, которые не считались вторым этажом. Украшением такого дома был небольшой, но красиво нарисованный портик на главном фасаде. Стены обшивали досками, часто имитируя каменную кладку. Состоятельные люди штукатурили фасадные стены, да так, что их невозможно было отличить от каменных. Оставлять бревенчатые стены не разрешалось.

Храм Николы в Плотниках

В начале XIX века крупная торговля сосредоточилась на Смоленском рынке, и тогда этот район стал одним из самых оживленных в Москве. Арбат из простой дороги постепенно превратился в дворянскую улицу, окрестные переулки стали застраиваться типичными послепожарными городскими усадьбами. Поэтичность району придавало соседство ампирных особнячков и старинных храмов, например Николы в Плотниках, построенного в 1625 году.

В этой главе будет рассказано о доме № 9/6 в Денежном переулке. В литературе он часто называется домом Поливанова – по фамилии одного из владельцев участка, строителя дома, поручика Алексея Константиновича Поливанова. Он купил «обгорелую пустопорожнюю землю» и в 1823 году построил деревянный дом с мезонином на каменном фундаменте. «Специальный двор Поручика и Кавалера Александра Константиновича сына Поливанова состоит Пречистенской части во 2-м квартале под № 223. Сочинен вследствие запроса квартирной экспедиции от 15-го января 1823 года в чертежной комиссии 1-го отделения того ж января 22 дня»[20].

Общий вид дома

План участка

О самом А. К. Поливанове больше практически ничего не известно. Однако он не был первым владельцем этого участка. В конце XVIII века эта земля принадлежала отставному поручику Михаилу Ивановичу Арсеньеву и была унаследована его сыном гвардии прапорщиком Михаилом Михайловичем Арсеньевым. В 1806 году появился первый план участка, на котором обозначены дом и восемь деревянных хозяйственных построек. В том же году владельцем участка уже числится «вечно цеховой» Василий Григорьевич Кузнецов. «Вечно цеховыми», или коренными, назывались ремесленники, которые пользовались «правами и выгодами» мещанства и могли иметь свою вывеску. После пожара 1812 года от строений этого участка не осталось ничего. Только в 1823 году уже известный нам поручик А. К. Поливанов купил участок и выстроил на нем дом, который стоит и поныне. Через восемь лет владелицей участка и дома уже значится поручица Агафья Кроткова. О ней известно только, что она дом не перестраивала. С 1835 по 1837 год в доме жил самый заметный его обитатель, приятель А. С. Пушкина Степан Петрович Жихарев. С. П. Жихарев был уроженцем Тамбовской губернии. Его отец Петр Степанович женился на княжне Александре Гавриловне Барятинской, представительнице знатного рода. Поступив в Московский университет, Степан не окончил курса и стал служить чиновником Коллегии иностранных дел. С 1823 по 1827 год Жихарев занимал должность московского губернского прокурора. Был завзятым театралом. Для нас он интересен как один из основателей литературного общества «Арзамас», в котором состоял и Пушкин. Жихарев был посредственным литератором, драматургом и переводчиком, однако оставил талантливые воспоминания, или «Записки». Их упоминает Пушкин в статье «Мои замечания о русском театре». Возможно, поэт навещал Жихарева в доме в Денежном переулке.