- Что? Да что вообще тут происходит?!
- Не узнаешь меня? – повысил голос Дэй. Его потряхивало от страха, но злость была сильнее прошлого, позволяя омеге и дальше наступать на мужчину. Фостер вновь посмотрел на него, но вновь никакой реакции и это заставило Дэя остановиться и горько усмехнуться. – Конечно, не узнаешь, ведь в те дни не было случая, чтобы мое лицо не украшали синяки и ссадины, отец. – Дэй поднял яростный взгляд на мужчину и с триумфом отметил, что в глазах отчима промелькнуло беспокойство.
- Я не понимаю, о чем вы… - нахмурился тот, скрывая растерянность, но Дэй уже не мог остановиться.
- Я говорю, что мое имя – Дэйрин Оулинг, а моего папу звали Хэйлин Аркинстон, - рявкнул он, сжимая трясущиеся руки. Он почувствовал, что Арон тоже встал на ноги и теперь стоял за его спиной, напоминая о своем присутствии. – Ребенок, которого ты драл за любую провинность или просто так, ради забавы! Только не говори, что ты забыл про это?! Каким чудовищем нужно быть, чтобы отмахнуться от такого?!
- Я сказал, что не понимаю вас! – рявкнул Фостер, заставив омегу испуганно отступить назад и натолкнуться на Арона. Омега уже хотел продолжить, но тут рука бережно обхватила его под грудь и отвела в сторону, заводя парня за спину альфы. Дэй вначале растерялся, а затем почувствовал тепло, разливавшееся в груди. Арон…
- Я просил вас не повышать голос на моего омегу, - с тихой угрозой произнес Арон, и от этого голоса даже у Дэя по коже пробежали мурашки, не говоря уже о Фостере, который побледнел и отступил на несколько шагов назад.
- Хватит мне угрожать! – Вновь повысил голос альфа. – Я не потерплю такого… Ааа!
Арон резко метнулся к мужчине и схватил того за грудки, после чего приподнял его над полом, заставляя мужчину встать на цыпочки и судорожно вцепиться в руки Арона. Дэй тоже испугался импульсивности Арона, но никак не пытался влезть в разборки альф, лишь отошел подальше, чтобы его не задели…
- Арон, что тут происходит? – раздался громкий голос, и все разом повернулись в сторону двери. Там стоял Арин и обвел всех присутствующих холодным взглядом, после чего вошел внутрь и направился прямиком к сыну.
- Папа, я прошу тебя, не надо…
- Ну же, Арон, отпусти нашего гостя, - строго произнес Арин, грозно глядя на сына. Он положил руку на плечо Арона и легонько сжал пальцы. Альфа какое-то время пристально смотрел на родителя, но потом нехотя ослабил хватку, позволяя Фостеру вырваться и отскочить от него на несколько шагов. – Неприлично вот так вот лезть с кулаками, всегда можно разрешить конфликт мирными путями, не правда ли, мистер Фостер? Давайте сядем и поговорим, как цивилизованные люди.
- Да, пожалуй, - ответил тот, косясь в сторону побледневшего от гнева Арона.
- Замечательно, давайте тогда все сядем и успокоимся, - улыбнулся омега и подошел к одному из кресел, после чего мягко опустился на него и сложил руки на коленях. Арон с Дэем тоже вернулись на свои места и взялись за руки, чтобы как-то успокоить друг друга. Альфа не перестал кидать на мужчину тяжелый взгляд, а омега следил за Арином, который мягко улыбался гостю и, казалось, совсем не переживал из-за сложившейся ситуации. Мужчина выглядел абсолютно расслабленным и уверенным в себе. – Прежде всего, хочу принести извинения за импульсивность моего сына. Молодые такие горячие…
- Да, есть такое дело, - рассеянно отозвался Фостер, ослабляя галстук. – Только это никак не может являться оправданием его поступку, поэтому не думайте, что простые разговоры смогут меня успокоить.
- Я и не надеюсь на это, - всплеснул руками Арин и тихо засмеялся. – Тем не менее, давайте немного отвлечемся и поговорим на посторонние темы, чтобы наше раздражение никак не могло повлиять на принятие решений. Отрицательные эмоции создают плохую атмосферу и могут затуманить наш разум, и, как советуют книги по самоконтролю, всегда нужно остаться спокойным и справедливым, как вы думаете?
- На самом деле у меня не так уж и много времени… - начал Фостер, но Арин его перебил.
- Ну что вы, я не смею вас задерживать и все же, - взволнованно ответил он, с легким испугом посмотрев на гостя. – Я лишь хочу помочь вам принять решение и не убивать свои нервные клетки почем зря! А теперь, давайте все же отвлечемся, а Арчи пока заварит вам чай. Так вот, о чем я… Ах, да, скажите, как поживает ваш супруг, Эколз?
Дэй слушал мирный треп омеги и никак не мог унять свое раздражение. Да как мог он так извиняться и мило общаться с этим никчемным чудовищем? Вместо этого он лишь сильнее сжал руку Арона, облегчением чувствуя, как в ответ сжались пальцы альфы, успокаивая его и говоря, что он был рядом с ним. Тем не менее, Арин продолжал мило улыбаться смутившемуся Фостеру, который с недоверием косился то в сторону Арона, то в сторону хозяина дома. После непродолжительного молчания, альфа попытался расслабиться и поудобнее уселся в кресле, после чего неуверенно начал:
- С ним все в порядке, а почему вы спрашиваете?
- Да просто, если вы своего приемного сына избивали, то отчего же не поступать так и со своим мужем, - беззаботно пожал плечами Арин. Фостер тут же побледнел, а омега продолжал смотреть на него, но теперь в его глазах не было той легкомысленной вежливости. Омега смотрел на альфу абсолютно жестким и бескомпромиссным взглядом. – Или же тот факт, что родители Эколза спонсируют ваш бизнес, делает его абсолютно неприкосновенным?
Часть 3.
Когда Арин зашел в свою комнату, то он сразу начал ходить по комнате, заламывая руки и глубоко дыша, стараясь унять накатившие слезы. Поплакать он был не против, но он не хотел превращать всё в грандиозную истерику, после которой он будет довольно долго ходить с опухшим лицом, а возможно, даже сляжет на несколько дней. В груди щемило от боли и обиды, мешая омеге успокоиться и взять себя в руки. Остановившись посреди комнаты, он обнял себя руками и закрыл глаза, чувствуя, как по его щеке потекла первая горячая слеза. Неужели он был настолько ненадежен в глазах своих детей, что те решили не посвящать его в такие важные вещи, боясь его гнева? Да, порой, Арин перегибал палку, но делал он это не из-за вредности, а ради своих мальчиков. К тому же, откуда ему было знать все эти подробности?
Омега всхлипнул и начал взглядом осматривать свою комнату, пытаясь отвлечься. Арин подошел к шкафу, на котором были разложены его любимые книги и фотографии в классических рамках и взял с полки одну. На ней он был изображен с двумя маленькими улыбающимися карапузами, которые тогда еще были похожи, как две капли воды. Двойняшки были одеты в разноцветные комбинезончики и лежали на руках омеги, который смущенно улыбался фотографу. На фотографии Арин был еще молодым, но последствия тяжелых родов уже тогда оставили на его лице следы: под глазами виднелись темные круги, а некогда пухлые щеки впали, обнажая острые скулы. Но, тем не менее, в те времена он был счастлив. Арин вновь всхлипнул, когда подумал, что эти карапузики, которые всегда начинали дружно плакать, когда он надолго отлучался, и которые всегда улыбались ему, когда он возвращался, теперь считали его назойливым и истеричным родителем.
