Оберст ушел в клокстоп через четыре секунды по субъективному восприятию времени Фартом. Успел увидеть подлетающую смерть, попытался уклониться, но уже не успел. Рукоять булавы попала в верхнюю часть груди и, продолжая вращение, пошла вниз, углубляясь в тело, выламывая ребра и наматывая на себя легкие. Что было дальше, Фарт не видел. Так как его отвлек еще один толчок, уже в области поясницы. А неизвестная сила обняла за талию и мягко потащила назад, сдергивая с первоначальной траектории уклонения влево.

«Кинетический удар от попадания пули» — сообразил Фарт и вышел из клокстопа, чтобы тут же кубарем улететь в кювет за обочиной. Внутренности обожгло резкой болью. Дышать стало тяжело. «Еще и ребра, кажется, сломал». — с досадой подумал он.

Ту-ду-ду-ду-ду!!! — пророкотал Корд, невидимый Фарту из-за кювета.

— Газы! — рявкнул он Гераклу, сбрасывая рюкзак и снова входя в клокстоп.

Вот прав был тогда Геракл, когда говорил, что Фарту с его даром надеть противогаз будет легче, чем ему. Подвесив воздухе элементы экипировки и оставив их медленно опускаться на землю, Фарт не торопясь надел противогаз, сверху водрузил наушники, шлем. Балаклаву засунул в карман. Вышел из клокстопа, резко выдохнул, заставив противогаз заработать, поправил экипировку, сместился по кювету в сторону автомобиля и снова клокстоп. Выглянул. Увидел застывшего Бочонка, выворачивающего ствол пулемета вправо, так и оставшегося неизвестным сенса, лежавшего кучей тряпья у заднего левого колеса автомобиля, и застывший в воздухе цилиндр оливкового цвета подлетающей газовой гранаты.

Дал небольшой импульс и вышел из клокстопа, смещаясь влево, подальше от хищного ствола пулемета. Стоявший в кузове Бочонок заметил Фарта, и ствол Корда медленно, но неотвратимо пополз в его сторону. Первой гранатой Геракл промахнулся. Цилиндр ударился о борт кузова пикапа и шлепнулся рядом. Запал во «Впрыск-П» был такой же УДЗ, как и в РГО, так что, упав на землю, граната тут же окуталась белым облачком. Продолжая смещаться влево, обходя машину по кругу, Фарт с тревогой наблюдал за реакцией Бочонка. Прилетела вторая граната. Теперь уже в кузов. Видимость из-за клубов ядовитого дыма ухудшилась, и Фарт двинулся на сближение, пытаясь рассмотреть Бочонка.

Дышал Бочонок, к счастью для рейдеров, внешним воздухом. Вот его глаза стали округляться. Он медленно потянул в себя воздух открытым ртом и так же медленно согнулся, упершись лбом в крышку ствольной коробки, натужно пытаясь выкашлять ставший вдруг таким неприятным воздух.

— Геракл, к машине. У меня руки пустые! — скомандовал Фарт.

Через три секунды с другой стороны машины мелькнула тень.

— Держу. — доложился Геракл.

— Как увидишь, что начнет двигаться с нормальной скоростью — сразу контроль!

— Принял.

Бочонок в это время судорожно царапал себя по поясу, пытаясь выстегнуться из крепежной системы пулемета. Сам Фарт побежал в сторону, где лежал его АЕК. На бегу мельком глянул на то, что осталось от Оберста. Бррр! Как будто рубер лапой сверху вниз махнул. В раскрытой грудной клетке влажно поблескивал набалдашник булавы. Наклонившись за автоматом, Фарт услышал короткую, на два патрона приглушенную очередь и сразу еще один выстрел.

— Чисто! — доложился Геракл.

Следом снова раздался выстрел. «Сенса законтрил», — сообразил Фарт.

Поднял свой автомат и произвел контроль Оберста. Хоть с такими ранами и не живут, но правило есть правило.

— Мы их сделали, командир! — из клубов медленно рассеивающегося газа проступила призрачная фигура Геракла. Глаза за маской противогаза смеялись, но через секунду округлились — Фарт, ты ранен!

— Да нет. — отмахнулся Фарт — В бронежилет попало.

— Какой, нах, бронежилет! — подскочил к нему Геракл — Сам посмотри!

Низ куртки и паховая область штанов побурела от крови и влажно блестела на солнце.

— Бля, еще и сквозное! — Геракл заглянул за плечо Фарта.

Одновременно с этим известием пришла резкая боль в животе и ноги стали ватными. Пошатнувшись, Фарт ухватился за плечо Геракла. Тот подхватил его за плечи и потащил подальше от машины и ядовитых клубов дыма. Усадил на обочину.

— Блин, у меня рюкзак там остался! И большая аптечка в рюкзаке. Твой рюкзак где?

— Напротив пикапа. В кювете на левой стороне.

— Держись командир! Я мигом!

Вернувшись с рюкзаком Фарта, Геракл освободил его от РПС и плитника, безжалостно срезал куртку и футболку. Вскрыв ИПП, заставил Фарта прижать одну подушечку к входному отверстию на животе и быстро перевязал. Не удовлетворившись одной, наложил сверху вторую повязку. Не слушая возражений Фарта, стянул штаны и осмотрел паховую область, там, где была кровь на штанах.

Накатила слабость и дурнота. Чувствуя, что «уплывает», Фарт произнес отчего-то пересохшим горлом, удивляясь, как стало трудно говорить:

— Тела. В кузов. Мой телефон. Скрипач.

— Командир, не отключайся! Командир!!!

Последнее, что Фарт в тот день запомнил, это как в вену на руке вонзается шприц-тюбик с мутноватой желтой жидкостью.

Муть. Белая муть. Белая мутная муть перед глазами. Фарт моргнул. Муть никуда не исчезла. Повел глазами влево-вправо. А, нет. Это не белая муть. Это белый потолок. Белый потолок больничной палаты. Как он понял, что находится в больнице? Запах. Все, абсолютно все медицинские учреждения, не исключая даже учебных, объединяет одно — запах. Дикая смесь из запахов чистящих и дезинфицирующих средств, лекарственных препаратов, спирта и чего-то еще, поэты бы назвали это запахом смерти, безнадежности и так далее, создают неповторимый аромат, который больше нигде невозможно встретить. Справа, на прикроватной тумбочке, противно пиликает кардиомонитор, провода от которого прячутся под простыней, которой укрыт Фарт. Слева штатив с капельницей, из которой в Фарта переливается желтоватая жидкость. Хотелось отлить.

Он слегка пошевелился, ожидая вспышки боли. Но нет. Просто неприятные, тянущие ощущения в пояснице. Попытался приподняться. Немного закружилась голова, и одна из присосок на его груди, удерживающая провод от кардиомонитора, отлипла. Прибор недовольно запищал. Дверь приоткрылась, и в палату заглянула женщина лет сорока в белом халате и медицинской шапочке на голове. Поймала Фарта на свершении ужасного преступления — он пытался самостоятельно подняться. Коршуном кинувшись к больному, женщина с возмущенным «Куда?!» силой уложила Фарта обратно в кровать.

— В туалет. — честно ответил Фарт.

— Вот! — женщина нагнулась, вытащила из-под кровати и торжественно водрузила на кровать утку из нержавейки.

— Ни за что! — твердо ответил Фарт, с ненавистью глядя на спецоборудование.

— Но вам нельзя вставать! — запротестовала женщина.

— Если нельзя, но очень хочется, то можно. А мне очень хочется, поверьте. — заверил ее Фарт.

— Разбирайтесь сами с Виктором Палычем. — сказала женщина и повернулась к двери.

— Передайте Виктору Палычу, что если он не решит эту проблему в течение минуты, разбираться с ней придется вашей уборщице.

— Что же вы, Фарт. Не успели глаза открыть, а на вас уже жалобы поступают от персонала. — через тридцать секунд в палату колобком вкатился невысокий, полноватый мужчина с ежиком коротких волос на голове и в больничной униформе.

— Туалет. — коротко проинформировал Фарт.

— Так вот же. — врач указал глазами на утку.

— Нет. Я вполне могу дойти. Ноги на месте. Дайте трусы, тапочки и провожатого. Оплата дополнительно.

— Швы могут разойтись. — с сомнением произнес врач.

— Я там не буду напрягаться. — пообещал Фарт — Наоборот, мне достаточно расслабиться, чтобы все случилось. В крайнем случае, заштопаете еще раз. Под мою ответственность.

Доктор подумал, пожал плечами, и через минуту Фарт шаркал по больничному коридору, опираясь на плечо санитара. Выйдя из туалета, он почувствовал, как окружающий мир заиграл новыми красками. Солнце стало светить ярче и веселее, больничный воздух стал каким-то вкусным, ноги уже не так сильно заплетались…