— У нас может все получиться, но только если мы будем вместе. Отец окончательно сошел с ума и больше не сможет никому отравлять жизнь своей злобой. Утром я официально занял его место.

Как-то не так я представляла себе разговор с оборотнем, когда приду ему на помощь.

— Наверное, стоит тебя поздравить?

Вместо ответа, он в хаосе, творящемся вокруг нас, взял мои руки и сильно сжал пальцы.

— Это уже все не важно, главное, что ты пришла. Мне говорили, что я напрасно поверил тебе. Но главное, что наши народы не испытывают ненависти друг к другу, не смотря на сторонние попытки изменить этот порядок. Мы сможем сделать то, ради чего наши боги старались когда-то.

Вроде не маленькая, но я почувствовала, как жар опалил щеки и неумолимо пополз на шею. Ох, и не вовремя же он начал разговор на эту тему!

— Рогнар, я не…

— Не понимаешь о чем я? Для меня сложно сформулировать все, что я хочу тебе сказать, да и я не умею красиво говорить, — оборотень, не стесняясь, приложил мою ладонь к своей груди.

— Кому расскажешь, не поверят, но мне уже все равно, я все для себя решил и хочу, чтобы ты стала моей княгиней. Так когда-то уже должно было быть, теперь это наша судьба.

Вся радость от первого полета и окончания военной компании, которая не успела развернуться на полную катушку, улетучилась без следа. Я вновь, как после гибели Диониса, ощутила себя маленькой и слабой. Описать то, что творилось внутри меня простыми словами, было не возможно. Пробужденная драконица захлебывалась воем и драла огромными когтями душу, вывернутую наизнанку. Отчаянно избегая слов связанных с любовью и всем подобным, я осторожно пробормотала:

— Рогнар, за это время я сильно привязалась к тебе, не меньше чем ты и понимаю все, что ты хочешь мне сказать, но…

Оборотень сжал ладонь чуть сильнее, причинив дискомфорт.

— Не торопись Вивиана, ты не хочешь говорить именно это. Смотри мне в глаза.

Смотреть в глаза? Как такое возможно, когда безумно хочется одного, но нельзя, причем обоим? Ρогнар смелее и лучше меня, он лишает себя будущего ради своего счастья, но я, слишком зациклившаяся на собственном народе, уже отрезала для себя любую перспективу иметь личное пространство. Поздно что-то менять. Пришлось брать себя в руки и смотреть в глаза самому близкому оборотню на свете:

— После прочтения Песни Шеша, к нам вернулась не только наша суть, но и возможность продолжить род. И ты знаешь, что драконы могут иметь детей только от себе подобных. Разве ты готов пойти на тo, чтобы твой княжеский род прервался?

Рогнар тихо рассмеялся, и против воли я даже расслабилась, но только на мгновение:

— Не поверишь, но я думал об этом с первого дня, как увидел тебя. Твой грим и безобразный вид меня совершенно не смутили. Я чувствовал твой запах, он был со мной все время, пока я искал тебя. А потом, один из залетных магов помог мне достучаться до тебя во сне и я смог хоть изредка, но быть рядом. Я смирился с этим, птичка, и ни разу не упрекну тебя ни в чем. Неужели ты ещё этого не поняла?

Поняла, и тем паршивей было это делать. Никому и никогда я не была так нужна, как ему и уже не буду. Да и не нужен мне никто после него: способного перешагнуть через себя ради другого. И именно поэтому я не хочу ломать ему жизнь, он достоин того, чтобы иметь свое продолжение. Подчиняясь порыву, я осторожно, как в первый раз, поцеловала его. Обрадованный, он попытался ответить, но я уже отвернулась и решительно встала. Мой вид говорил за меня без слов: это был приговор всему волшебному между нами, что закончилось не начавшись. Смотреть на него, застывшего и побелевшего, было не выносимо, и я ушла не оглядываясь.

— Ваша светлость, подождите…

Я не слышала, как мне кричит Эстридсен, и прошла мимо него, не особо понимая, куда так несусь. Меня сумел поймать граф и, добившись, чтобы я перевела на него более-менее осмысленный взгляд, невесело проговорил:

— По кристаллу связи тебя требует его величество Артанейн. Я так и не смог внятно объяснить ему, что случилось, но он сильно не доволен, что ты отказалась зачищать землю от оборотней.

Мелочно обрадовавшись передышке, я взяла его под руку, и мы пошли к выросшим, как грибы после дождя, палаткам. Солдаты не теряли времени даром, и разбили на поле один большой лагерь. Как-то незаметно всем стало безразлично, что среди них спокойно прогуливаются оборотни и драконы, которые ещё час назад были готовы перегрызть друг другу глотки.

Как я сумела ни разу не обернуться назад, не знаю. Но это был конец и для меня: приобретя крылья, о которых грезила всю жизнь с самого детства, я потеряла гораздо большее. Душу. И я не уверена, что обмен равнозначен.

— Ваша светлость, вы знаете, что я всегда с вами соглашаюсь и поддерживаю все идеи и мысли. Но сейчас я категорически против такого решения. Вы не можете не поехать: маркиз ясно написал, что вы для него как сестра и без вас его присяга королю не будет иметь никакого значения. Юноше пора взрослеть и становиться герцогом, а вы не хотите поддержать его в столь трудный момент? Рисковать жизнью ради него могли, а оторвать свой великокняжеский зад от трона, нет, это уже из области невозможного!

Услышав столь резкую критику в свой адрес, я очнулась от дремы и пораженно протянула:

— Эстридсен!

Лейтенант стал моим лишним помощником сразу после того, как я сгладила конфликт с его величеством Артанейном, который почувствовав кровь мятежников, не захотел распускать войска. Ему было мало соглашения с оборотнями, в котором они подтверждают, что не претендуют на земли герцогства, и не будут приближаться к границам. Только пригрозив, что я легко могу забрать Тьялирр себе и успешно выдержать оборону против всех королевских войск Артанейна, он, в конце концов, понял, что, будучи в мире со всеми, приобретет гораздо больше, чем проявит никому не нужную гордость и обозлит соседей.

После этого, Артанейн перестал со мной общаться. Хотя его любимый племянник, в скором будущем полноправный герцог Тьялирра, всеми силами пытался нас помирить. А как по мне, так даже лучше, если Артанейн обижается и не лезет ко мне со своей дружбой. И чтобы подкрепить это, я случайно «забыла» пригласить правителя Павира на торжественное принятие мной титула Великой Княгини. После этого Бриар заикаясь, по секрету поведал, что его дядя был просто в бешенстве, поняв, что какая-то дракониха, чей народ еще вчера вымирал и был на грани полного уничтожения, плюет на его монаршую макушку с самой высокой колокольни и не пытается это скрыть.

Чтобы испортить мне настроение, Бриар сказал, будто его король собирается аннулировать договор о передаче драконам крепости Конуэй. Скромно улыбаясь, я заявила, что это бесполезно, так как этот вопрос был решен давно: король Сендаса с извинениями вернул мне ее со всеми прилегающими землями и частью горного хребта. Так что какие-то договоренности с человеком, не имеющим к Конуэю никакого отношения, мне не интересны.

Через некоторое время страсти улеглись сами собой, видимо все заинтересованные лица поняли, что я не обращаю внимания на чужие интересы и обиды должного внимания, и перестали мне досаждать. И вот Бриар прислал мне приглашение на торжественное принятие присяги верховному сюзерену и титула погибшего отца. Узнав, что там соберутся все, кто участвовал в последней кампании и правители соседних государств, я отказалась наотрез. Видеть эльфийского короля не хотелось, но я бы пережила это испытание. А вот пересекаться с Рогнаром мне было нельзя категорически. Ошибка, которую я совершила добровольно, продолжала меня грызть изнутри второй месяц: и днем, и ночью. Никому не пожелаю чувствовать себя предателем, особенно если в жизни стремишься все делать правильно. И знать, как он и что с ним, для меня сейчас было невыносимо.

— Что Трид? — лейтенант даже не подумал, что зашел слишком далеко за пределы принятого этикета, — так и будете прятаться от всех? Благодаря вам, с нами считаются, уже ко многим местные жители подходили с просьбой совершить справедливый суд, как было заведено раньше. Тут и там начали появляться новые храмы Шеша, один краше другого. Многие драконы вернулись в свои города и спокойно живут среди людей. И после всего этого вы готовы все бросить и бежать?