«Красавчик, этот случай зовут Доминика Кристин-Этьенетта, маркиза де Мюррей, если ты вдруг забыл»

«Напомни обстоятельства случая?»

«Да-да-да, ты спас мою задницу, но это же дела не меняет»

«Да, не меняет»

«Кстати, помнишь я тебе хотела анекдот про жопу рассказать?»

«Спасибо, не стоит»

«Бомбезный, я тебе отвечаю!»

«Нет!»

К отелю мы подходили уже к ужину. Солнце постепенно клонилось к закату, но день еще не отдавал свои права — над нами висело прозрачное голубое небо. Вот только вершину горы не было видно, ее скрывала серая мгла. Так бывает в Геленджике, когда над горами облака копятся и копятся, прежде чем спуститься в бухту со шквалом ветра. И еще я отметил, что люди на улицах уже заметно спешили, то и дело поглядывая на вершину горы.

— Еще одна буря идет? — предположила Марина.

— Похоже, — кивнул я. И мысленно поежился — очень хорошо помню чернильную пелену с багряными прожилками, из которой за нами в погоню бросались стаи адских гончих.

Впрочем, когда мы зашли в гостиницу, тяжесть с плеч исчезла. Здесь было светло, шумно и по ощущениям безопасно. Совсем как в мультике про котенка Гава, у которого во время грозы не получалось бояться сидя в освещенной гостиной.

Зайдя в ресторан, мы остановились, выискивая взглядом администратора и свободные столики. Оглядывая беспечных людей и обстановку в общем, я замечал взгляды в свою сторону. Да, видно, что отношение к нам явно изменилось.

Пока я впитывал общую атмосферу, Доминика с Мариной похоже сразу сосредоточились на частностях.

«Так блэт», — с усталой интонаций произнесла демонесса. Так иногда говорят, сталкиваясь с крайней глупостью в исполнении знакомых людей.

— Господи, какая дура, — одновременно с Доминикой отчеканила Марина.

— Кто?

— Ну а кто еще? Наша с тобой максимально близкая в этом мире соотечественница! — ядом сарказма в словах Марины можно было запитать, наверное, сразу несколько королевских кобр.

Посмотрев по направлению взгляда черноволосой ведьмочки, я увидел столик, за которым нас ждали Дарриан, Ронан и Аня. Которая свое простое платье заменила на иное облачение. И сейчас я смог хорошо его оценить — когда заметившая наши взгляды Аня явно занервничала и встала нам навстречу.

Смотреть было на что: выглядела Анна сногсшибательно, безо всяких прикрас. Внимание в первую очередь приковывал широкий воротник, покрывающий плечи и украшенный золотым орнаментом; из-под него спускался тонкий светло-коричневый плащ.

Полностью плащ запахнут не был, и под ним хорошо просматривалось привлекающее взгляд платье. Поблескивающее, темно-желтое — и под определенным углом зрения становящееся серо-синим, причем практически прозрачным. Подпоясывал платье широкий золоченый же пояс с крупными багровыми камнями в большой овальной пряжке. Но самое главное, что на щеке Анны, спускаясь вниз на скулу, ярко алела метка — три влажных красных полосы, словно совсем недавно помазанных. Кроме того, на шее Анны выделялась тканевая широкая бархотка, неуловимо похожая на ошейник. Сапоги на блондинке высокие, но по виду они больше напоминают плотные кожаные чулки — поднимающиеся до середины бедер.

В целом эффектный наряд нашей светловолосой фитнесс-няши вызывал ассоциации с Востоком, Степью: желто-оранжево-коричневая гамма цветов, блеск золотого воротника, пояса и орнамента по плащу и платью, алые кляксы на щеке и багровый огонь в пряжке пояса. Такой наряд, как мне кажется, больше подошел бы смуглой и черноволосой Марине. Тем более что Аня как-то мне жаловалась, что просто не может загорать — загар на ее белую кожу просто не ложится.

— Почему она дура? — негромко спросил я у Марины.

— Потому что тупая как пробка!

«Помнишь я сказала тебе, что блондиночка тоже шарит?» — заговорила и Доминика.

«Помню»

«Так вот я ошибалась, красавчик»

— Марин, давай по конкретике.

— Это наряд храмовой проститутки!

«Красотка?»

«Н-ну… с натяжкой если, но она права». Голос демонессы вдруг изменился, она явно начала цитировать: «Образ несравненной Ассамы прекрасен и вызывает влечение. На ее губах мед, в глазах сияние Солнца Степи, нефритовые уста сладкая патока; она — подательница жизненной силы. Угодны Ассаме и женская покорность и любовь и желание»

«Это из рекламного буклета?»

«Не называй никогда песни жрецов рекламными буклетами, это чревато. Но в целом верно. Вот только…»

«Вот только что?»

«Мне больше интересно, откуда наша умненькая телочка знает, что это наряд жрицы Ассамы?»

— Марин, а откуда ты знаешь, что это наряд храмовой проститутки?

— Пока ты приходил в себя после лечения в клинике Нобилей, я расспрашивала целителей как может устроиться девушка на Осколках, чтобы стать сама себе хозяйкой.

— Храмовая проститутка — сама себе хозяйка? Не знал, что это теперь так называется…

— Жрицы Ассамы сильны и влиятельны. Но вакансий на «сильных и влиятельных», как ты знаешь, везде не много. Так что большая их часть пусть и не на потоке, но периодически работают как храмовые проститутки.

Услышав это я, по-прежнему глядя на Анну, не удержал ругательства. Она, хоть и находилась далеко, все прекрасно поняла. Губы сжались в тонкую нить, лицо застыло.

— Пойдем, поговорим что ли, — тронул я Марину за руку.

Проходя через зал, я хорошо ощущал, как мы привлекаем многочисленные взгляды. Не менее заинтересованные, чем когда мы с Мариной появлялись здесь в своей прежней одежде. Сейчас на нас смотрели совершенно по-другому, но при этом было хорошо понятно, что мы по-прежнему были здесь словно лишние. Видимо авантюристы в этом отеле — гости нечастные.

Сев за стол, некоторое время просидели в молчании.

— Ну, рассказывай, — посмотрел я в голубые глаза Ани.

— Я решила не становится вам обузой и приняла решение, — пожала та плечами.

— И кто тебе его подсказал?

— В Российской Торговой Компании.

— Я понимаю. Кто, конкретно? Имя, фамилия.

— Станислав Крамер. Старший специалист отдела Прибытия.

— Господа? — повернулся я к Ронану и Дарриану.

Светловолосый гигант, покраснев, заметно нервничал и играл желваками. Ронан с отсутствующим видом пил какое-то пойло из горла, но он как раз и заговорил своим хриплым голосом.

— Мы сопроводили твою женщину до представительства Российской Компании. Ждали в приемной, пока она ушла разговаривать со специалистом по прибытию. Когда прошло больше получаса, пошли ее искать — оказалось, что ее вывели через второй выход. В храм мы за ней не успели.

Ронан Бан-Роан говорил со злостью, сквозь сжатые зубы. И было видно, что сейчас ему не насрать — оба они, и рыцарь-инквизитор, и оборотень, чувствовали вину.

Что, впрочем, не отменяло опасного взрыва энтузиазма у Ани. К которой я и обернулся:

— Аня, ты помнишь, что я тебе говорил про Станислава Крамера?

— Помню.

— Но несмотря на это ты решила спросить его, что тебе лучше делать в этом мире. Более того, ты сразу решила поступить моей просьбе наперекор.

Поджав губы, Аня не ответила.

— Ладно. Допустим, — покивал я. — Понятно, что мы с тобой знакомы шапочно, подумаешь коллеги, да в ресторане один раз в нерабочее время встречались. И понятно, что мое мнение для тебя ничуть не авторитетнее, чем мнение Станислава Крамера, который меня определенно ненавидит и решил через тебя на мне отыграться.

— Макс, не говори ерунду! Что за чушь — отыграться, ты что такое…

— Аня, расскажи пожалуйста, какие именно аргументы Крамер тебе привел в пользу того, что можно стать жрицей и обрести самостоятельность? — прервал я блондинку.

— Рассказал о местных нравах и обычаях. Сказал, что жрицы — уважаемые в народе, потому что за ними стоит авторитет богинь. Он мне посоветовал сходить в храм Лунатиарны, и в храм Ассамы, потому что в этих двух храмах в жрицы берут всех.

— Почему ты не выбрала Лунатиарну?

— Ну, я посмотрела, там прямо монастырь, почти тюрьма. В храме Ассамы же мне сказали, что я буду максимально свободна в своих поступках и решениях. По типу работы на фрилансе — полностью вольна в своих желаниях, действиях и поступках. Обещали, что в храм могу заходить максимум раз в месяц, а могу вообще даже не заходить. Мне это понравилось больше.