Это окончательно вывело меня из себя. Я прекрасно понимала, что это очередная провокация от Салтыкова, особенно то, как он уточнил насчет Карины. Он специально названивал мне весь вечер зная, что я занята. Он хотел либо снова пригнать меня на студию, наплевав на мою просьбу, либо повертеть Кариной у меня перед носом. Уж не знаю, того ли эффекта добивался Тол, но одно могу сказать точно: равнодушной я не осталась.

На следующее утро я приехала на студию к началу рабочего дня. По пути пришлось заехать в кофейню и забрать для ребят заказ: кофе и пончики. Ребята уже во всю репетировали новую песню, видимо первую для нового альбома. Когда я зашла в помещение, они не отвлеклись, но все, так или иначе, обратили на меня внимание. Сергей Валерьевич тут же подскочил ко мне и передал список заданий на сегодня. Ознакомившись с ним, я принялась расставлять кофе на столике, как вдруг ко мне подплыла довольная Карина, которая загадочно улыбалась.

— Доброе утро, — буквально пропела она, выуживая пончик с глазурью из коробки.

— Привет, — ответила я.

Пресс-атташе терпеливо дождалась, когда я организую стол для ребят, после чего схватила меня за плечи, улыбаясь во все тридцать два.

— Мне кажется, что Тол снова запал на меня…

Я нахмурилась, но не подавала виду. Приподняв бровь, я посмотрела на собеседницу.

— Но ты же говорила, что он козел и все в таком роде.

— Да, говорила, но я думаю, что он изменился… То песню мне посвятил, вчера вот вызвал, мы сидели здесь часа два, а он даже пальцем меня не тронул. Я имею в виду, что раньше он сразу кидался на меня и мы… А теперь. Мы были словно душа в душу…

Ах, душа в душу. Ну-ну… Наигранно улыбнувшись и изобразив радость за коллегу, я повернулась к группе. Они как раз закончили играть и собирались передохнуть и попить кофе. Я видела, как усмехнулся Тол, видимо, понимая, что Карина уже все мне рассказала. Мне показалось, что Эльман хотел подойти ко мне, но сейчас меня волновало совершенно другое.

Первый к столу с кофе подошел Антон, по привычке державший в руках свои барабанные палочки. Я подхватила его за локоть, приветливо улыбаясь.

— Слушай, насчет кино… — я специально старалась говорить как можно громче. — А давай сегодня вечером?

Глаза Феникса буквально загорелись, когда он услышал мое предложение. Улыбнувшись, юноша бросил палочки куда-то в сторону и приобнял меня за плечо. Я не видела, как на это реагирует Тол, но надеялась, что нужного эффекта я достигла.

Услышав мои слова, продюсер группы тут же встрепенулся. Он только разрулил один скандал с моим участием, нарушающий контакт ребят, так теперь еще один нарисовался.

— Не, Валерич, мы чисто по-дружески. — Успокоил начальника музыкант.

— Смотрите у меня… — прорычал мужчина. — Один шаг не в ту сторону и я вас лично тут до тура запру!

Денек выдался немного сумасшедшим. Я практически не была на базе группы сегодня, а каталась по городу туда-сюда: забирала документы, отвозила мерки для новых костюмов, заказывала гитарные ремни, привозила на базу обед, созванивалась с директором концертного зала. В общем, по пунктам выполняла весь список, данный мне Сергеем Валерьевичем. За это время Антон успел заказать билеты, поэтому, когда наши рабочие дни закончились, мы вместе поехали в кино на его машине. Тол за весь день никак не контактировал со мной. Один раз от него пришло сообщение «Вконтакте», но автор удалил послание раньше, чем я смогла прочесть его.

Как и ожидалось, в торговом центре, куда мы с Антоном приехали, нас тут же начали окружать его фанатки. Автографы, фотографии. Я чувствовала себя словно тенью. Но Феникс не был таким, как Тол. Он провел с поклонницами всего пару минут, а затем, извинившись, вернулся ко мне, и мы направились в кинотеатр. Барабанщик несколько раз предлагал мне зайти перекусить в какой-нибудь ресторанчик, но есть мне совершенно не хотелось. Антон заказал билеты на тот самый фильм ужасов, о котором говорил накануне. Мы зашли в освещенный зал одни из первых. Расположившись на своих местах и расставив закуски и напитки, мы снова стали болтать, ожидая начала фильма. Оказалось, что у нас достаточно много общих интересов. Антон вообще был очень милым и добродушным. Похоже, та история с его табуреткой, на которой мы вместе сидели, действительно была нелепой случайностью.

Свет в зале погас и всем сидящим уже начали показывать рекламные ролики выходящих скоро фильмов, но я все равно задала вопрос, который давно меня волновал. Не знаю только, почему именно сейчас…

— Я так и не поняла, почему ты тогда обратил на меня внимание. Ну, на собеседование…

Антон усмехнулся. Говорили мы шепотом.

— Я обратил на тебя внимание задолго до этого.

Я повернула голову на собеседника, потому что не понимала, о чем он. Увидев смятение в моих глаза, он протянул руку и взял мою, подняв ее. Мои «умные часы» загорелись в темноте, демонстрируя на экране актуальное время. На него-то и устремил взгляд барабанщик «ДНК».

— Семь часов двадцать минут? — переспросил он часы, а затем посмотрел мне в глаза. — Ровно год назад. Двенадцатое сентября. Семь часов двадцать минут… Время, когда я в тебя влюбился.

Услышав слова Антона я просто застыла на месте. Он уверенно смотрел мне в глаза еще несколько мгновений, а затем спокойно, как ни в чем не бывало, отпустил мою руку и устремил свой взгляд на экран, взяв с подставки свой попкорн. Я продолжала шокировано смотреть на соседа по креслу. Тени начинающегося фильма играли на моем лице, а я лишь моргала и наблюдала за Антоном, ощущая, как сердце мое вот-вот сломает ребра, так сильно оно колотилось.

Украдкой глянув на меня, Антон посмеялся, продемонстрировав свои невероятно красивые ямочки на щеках. Помню, когда я впервые узнала о группе «ДНК», когда услышала в Интернете их песню «Дважды моя», то тут же отправилась искать информацию об этом коллективе, и первым по запросу вышли именно фотографии Антона. Тогда он был немного моложе, чем сейчас. Татуировок на его теле практически не было. И он показался мне чертовски симпатичным. Еще больше мое сердце воспылало, когда я узнала, что именно он пишет такие невероятные стихи для группы.

Если ты откажешь

Если уйдешь навсегда

Я не подумаю даже

Одну оставить тебя

Я попрошу «останься»

Переплыву все моря

Я ни за что не сдамся

Ты будешь дважды моя

Мне казалось, что такие стихи можно писать лишь от чистого сердца. Лишь, когда ты действительно это чувствуешь, а не просто пишешь по заказу. Помнится, в одном интервью Антон говорил, что Муза любого поэта — это несчастная любовь. Эти слова тогда очень меня обеспокоили, потому что давно прониклась к группе. И мне показалось, что песни Феникса это не просто слова, а терзания когда-то разбитого сердца. Информации о личной жизни ребят в Интернете особо не было, не считая Тола, и то теперь весь этот роман кажется мне очередной пиар-акцией, тем более, зная его характер… В общем, судить о том, были ли у Антона неудачные отношения я могла только по его стихам и той фразе. Иногда, во время концертов, когда он снимал свои темные очки, я пыталась найти ответ в его блестящих в свете софитов глазах, но нет. Сценический образ не то же самое, что человек в обычной жизни. И вот сейчас, сидя в этом кинотеатре, он сказал такие слова…

Все эти мысли пролетели в моей голове словно какой-то скоростной поезд. Антон успел лишь кивнуть на экран, для усиления эффекта указав на него пальцем.

— Ясенька, фильм там, — проговорил он и я вздрогнула.

Да, я слишком долго пялилась на своего соседа, потому тут же отвернулась к экрану и схватила в руки стакан с лимонадом, принявшись усиленно пить из него, тем самым заполняя неловкий момент.

Двенадцатое сентября прошлого года… Что же было в тот день…? Я имею в виду, что раньше я никогда лично не контактировала с группой. Девчонки из фан-клуба иногда устраивали сходки, но туда приходили такие толпы фанаток, что мне удавалось, разве что, сделать быстрое селфи с кем-то из музыкантов или ухватить очередной автограф. На этом все. Пара фраз типа «Боже! Я ваша фанатка» и ответов вроде «большое спасибо» и больше ничего. Антон не мог, просто не мог меня знать… Знать настолько, чтобы влюбиться. Надо будет позже… Я не знаю… В телефоне что ли порыться, чтобы найти фотки или переписки за тот день. Может быть это поможет мне все вспомнить. Конечно, я бы могла спросить все у Антона, но мне показалось, что если я задам этот вопрос, то обижу его… Похоже для него это был особый день, а я ничего не помнила…