— Я приеду.

Киссовен оставил маленький зал Института и побежал на радиостанцию.

Он вызвал станцию Адагаде и в срочном порядке переговорил с Соколовым.

— В каком состоянии находится Дунбей? — спросил Киссовен.

— Двадцать минут назад скончался, не приходя в сознание. Сердце не выдержало.

Киссовен не рассчитывал на такой ответ. Он почему-то все время надеялся на выздоровление Дунбея.

Делегация рабочих Евразии явилась очень кстати в Америку.

Распоряжение Моргана о выдаче полного среднего заработка, переданное на все предприятия, сослужило исключительно хорошую службу для агитации агентам Федерации Труда.

8 августа на большинстве машиностроительных предприятий, где рабочие всегда находились в относительно лучшем положении, снова стали осуждать забастовку.

Стойко держались лишь текстильщики, горняки и строители. Они безоговорочно поддерживали решения конференции левого крыла Федерации. На четырех крупных фабриках даже немедленно присоединились к забастовке.

Делегация из Евразии 7 августа посетила перуанские рудники. Настроение бастующих было бодрое.

Стачечный комитет, принявший на себя по единодушному решению рабочих всю полноту власти в округе, утверждал, что предприятие обеспечено необходимыми продовольственными припасами на два месяца.

Краткий доклад делегации на общем собрании рабочих снова поднял настроение бастующих. Заверение делегации, ее подтверждение, что вся Евразия с напряженным вниманием следит за развертывающимися в Америке событиями и в нужную минуту окажет помощь братьям по классу, укрепило уже принятое решение — бороться до конца, до полной победы.

Иное положение было на митингах, проведенных на ряде заводов и фабрик, находящихся под влиянием бюрократической верхушки рабочей партии и Федерации Труда.

После информации делегации о положении в Евразии и о движении солидарности, организованном МОПР, на этих митингах обычно выступали присяжные ораторы Федерации Труда. Местами даже устраивалась настоящая обструкция.

Речам профчиновников не было конца. Они чрезвычайно ловко пользовались тем обстоятельством, что большинство рабочих не имели правильного представления о хозяйственном и политическом строе Евразии.

Особенно излюбленным аргументом их было — «госкапитализм».

— Разве, — говорили они, — мы отрицаем социализм? Нет! Мы стремимся так же к социализму, как и все рабочие мира! Но мы знаем и заявляем, что переход к социалистическому строю произойдет постепенно, по мере роста сил и культурного уровня рабочего класса. Мы видим на примерах, что все наши приемлемые требования удовлетворяются работодателями. В таких безумных стачках, как происходящие сейчас, подтачивающих силы рабочих организаций, мы не нуждаемся, и гораздо лучше будет, если делегация из Евразии вместо восхваления этой стачки расскажет нам, какая разница между предприятиями Америки и Евразии.

— Разве, — продолжали они, — в Евразии социализм? Кто является в Евразии хозяином предприятия? Государство! А рабочие у них такие же наймиты, как и у нас в Америке. Значит, там не социализм, а государственный капитализм! Помните, что агитаторы из Евразии слишком охотно смешивают понятия «госкапитализм» и «социализм».

Делегации пришлось столкнуться с такого рода заявлениями на нескольких заводах.

И чем острее ставили агенты Федерации вопрос о госкапитализме, тем веселее становились члены делегации Евразии.

Ведь не было более благодарной задачи, как на основании практических примеров из жизни и быта трудящихся Евразии опровергнуть эти лживые утверждения.

Для этого делегация пользовалась вполне авторитетными и для членов Федерации Труда материалами — официальными бюллетенями министерства иностранных дел Североамериканских Соединенных Штатов, в которых имелась исчерпывающая информация о хозяйственном строе в Евразии.

Оказалось, что производительные силы, средства производства Евразии, включая и сельское хозяйство, обобществлены на восемьдесят семь и восемь десятых процента. В базе социализма, в промышленности Евразии основной капитал обобществлен на девяносто три и семь десятых процента. В транспорте же и крупной промышленности основной капитал обобществлен на девяносто девять целых и девятьсот девяносто девять тысячных процента.

Что же касалось противопоставления государства рабочему классу на предприятиях, то делегации не стоило особых трудов доказать, что в Евразии государство является лишь выражением диктатуры пролетариата. Пролетариат Евразии — полновластный хозяин страны. Он построил государственный аппарат так, что он не заменяет собой рабочего класса, а является только исполнителем его воли.

И для того, чтобы не оставалось и тени сомнения, делегаты привели одну небольшую цитату из трудов бессмертного вождя трудящихся — В. И. Ленина — по поводу сущности государственного капитализма:

«Госкапитализм является одной из хозяйственных форм, существующих в нашей стране в виде частного капитала, находящегося под регулирующим воздействием советского государства».

Когда выяснилось, что концессии — действительные госкапиталистические элементы хозяйства Евразии — составляют лишь одну тысячную долю процента всей крупной промышленности страны, то и самые заядлые агенты Моргана не посмели отрицать огромного перевеса социалистических элементов в народном хозяйстве Евразии и преимущества методов борьбы Красного Профинтерна за социализм.

Крапленые карты Федерации Труда были биты.

Все заводы и фабрики, на которых только побывала советская делегация, перешли в лагерь активно бастующих.

На знаменах рабочих появились недвусмысленные решительные лозунги единого фронта пролетариев всех стран.

Немало способствовало успеху забастовочного движения и то обстоятельство, что на митингах удалось вскрыть сущность гнусной политики «рабочей» партии Америки и Федерации Труда.

Цифры, взятые из официальных бюллетеней министерства труда САСШ и отчетов Федерации Труда, бесспорно подтвердили неуклонное снижение уровня фактической заработной платы рабочих в моргановском царстве. Прежде существовавшее относительное благополучие рабочей аристократии, построенное на бесчеловечной эксплуатации и угнетении колониальных народов и неквалифицированных рабочих, исчезло навсегда. Уступочки, вырванные в результате реформ, дарованных капиталом, были по существу лишь ширмой для все больше и больше возрастающей эксплуатации трудящихся. Они сопровождались улучшением положения только небольшой кучки руководителей Федерации Труда.

Факты — упрямая вещь. И под давлением фактов в Америке выросло небывалое по своему захвату рабочее движение.

9 августа к стачке присоединился новый отряд рабочего класса — полтора миллиона человек.

Во всех городах и крупных промышленных центрах, где только были бастующие, были организованы советы рабочих депутатов.

Синклит в вилле «Сансуси» заседал, словно на рокочущем вулкане.

Светлое пятно на стене маленького зала Института имени А. И. Рыкова бесперебойно снабжало Евразию сведениями о работе совиного гнезда капитала — виллы «Сан- суси».

Мысль Мак-Кертика о завоевании мира засела крепко в мозг Моргана и принимала все новые, порой чудовищные формы.

Элиас Морган наслаждался красочными картинами несметных богатств, которые рисовала ему разгоряченная фантазия. Он уже заранее распределял отдельные части мира по доходности на лучшие и худшие.

На первом совещании, посвященном испытанию кертикита, Морган не верил своим глазам.

Тончайшие пластинки кертикита выдерживали неограниченное давление. Они свободно противостояли огню и не поддавались действию наиболее сильных кислот и газов.

В то же время, пользуясь особыми теллитизированными инструментами, кертикитовой пластине можно было придать любую форму, любую толщину и любой внешний вид.