сзади!

.. И Торак в испуге сел.

— Ренн, это ты?

Шаги замолкли.

Сердце бешено забилось у Торака в груди. Это была вовсе не Ренн!

Стараясь двигаться как можно тише, он выполз из мешка, натянул башмаки и потянулся за охотничьим топором.

Шаги возобновились и еще немного приблизились. Кто бы это ни был, теперь он находился всего на расстоянии вытянутой руки от Торака. Их разделяла лишь ненадежная стена из еловых ветвей.

На короткое время установилась полная тишина. Затем Торак услышал чье-то влажное, какое-то булькающее дыхание, которое показалось ему в этой тишине оглушительно громким.

Мурашки так и поползли у него по телу. И сразу вспомнились те несчастные, кого прошлым летом угораздило заразиться жуткой болезнью, насланной колдунами. Он вспомнил их безумные глаза, горевшие жаждой убийства, отвратительные комки слизи, не дававшей им дышать, скапливавшейся в груди и в горле…

А еще он вспомнил, что Ренн сейчас там, у реки, совсем одна. И тут же пополз к выходу из убежища.

Облака скрывали луну, и вокруг было черным-черно, хоть глаз выколи. До ноздрей Торака донесся запах падали. И он снова услышал то булькающее дыхание.

— Ты кто? — крикнул он в темноту.

Дыхание смолкло. И снова воцарилась полная тишина. Но это была та самая тишина, когда кто-то явно поджидал тебя в темноте.

Торак вылез из шалаша и встал, крепко сжимая топор обеими руками. Дым щипал глаза, но при свете костра он все же сумел различить на фоне деревьев некую громоздкую фигуру, почти сливавшуюся с густыми тенями.

И тут у него за спиной зазвенел крик. Он резко обернулся и увидел Ренн, ломившуюся сквозь кустарник.

— Там, у реки!.. — задыхаясь, кричала она. — Оно воняло! Оно было ужасным!

— Оно только что было здесь, — сказал Торак. — Подошло совсем близко к шалашу. Я слышал его дыхание.

Стоя спиной к спине, оба внимательно вглядывались в темную лесную чащу. Что бы это ни было, оно исчезло, остался только запах падали и жуткие воспоминания о булькающем дыхании.

Теперь ни о каком сне и речи быть не могло. Они подбросили в костер топлива и уселись рядышком, ожидая рассвета.

— Как ты думаешь, что это было? — спросила Ренн.

Торак покачал головой:

— Не знаю. Я знаю только одно — если бы с нами был Волк, оно никогда не посмело бы подойти так близко.

Они молча уставились в огонь. Теперь они особенно остро чувствовали, что потеряли не только друга. Они потеряли того, кто хранил их от всяких неожиданностей и бед.

Глава третья

В ту ночь они больше ничего особенного не услышали, зато утром обнаружили новые следы — огромные, похожие на следы человеческих ступней. Только ступни эти, скорее всего, были лишены пальцев.

Кроме того, новые следы были совсем не похожи на следы тех, кто захватил Волка. Хотя и тянулись в том же направлении.

— Ну вот, теперь их там трое! — огорчилась Ренн. Торак не ответил. Все равно выбора у них не было. И они пошли по следу дальше.

Над головой висели тяжелые тучи. Лес был полон темных теней. На каждом шагу им мерещилось некое ужасное существо, осторожно к ним подкрадывавшееся. Кто это? Злой дух? Пожиратель Душ? Или, может, кто-то из Тайного Лесного Народа, какое-то чудовище с пустым, точно ствол гнилого дерева, туловищем?..

Поднялся ветер. Торак со страхом видел, как быстро след заметает снегом, и думал о Волке.

— Если этот ветер так и будет дуть, скоро следов мы совсем не найдем, — пробормотал он.

Ренн, задрав голову, следила за полетом ворона в сером небе.

— Вот бы и мы могли видеть то, что оттуда видит он!

Торак задумчиво посмотрел вслед улетающей птице.

Они уже начали спускаться в следующую долину, петляя между молчаливых берез, когда Торак, заметив новый след, сказал Ренн:

— Смотри-ка, а твоя выдра раньше нас тут побывала! — И он указал ей на цепочку тонких, как паутинка, следов и длинный гладкий желобок в снегу. Выдра сначала просто спускалась по склону, а затем съехала вниз на брюхе, как это любят делать все выдры.

Ренн улыбнулась. На мгновение оба представили себе, как эта веселая выдра каталась тут с горки на собственном брюшке.

Однако выдре, похоже, так и не удалось добраться до замерзшего озера у подножия холма. Возле большого валуна, шагов на двадцать выше берега, Торак обнаружил разбросанную рыбью чешую и обрывок сыромятного ремешка.

— Они ее поймали, — сказал он.

— Но

почему?

— возмутилась Ренн. — Ведь выдра — Охотник!

Торак только головой покачал. Действительно, возмущаться не имело смысла: законы Леса были этим колдунам совершенно безразличны.

Вдруг Ренн вся напряглась и прошипела:

Прячься!

— и дернула Торака за валун.

Сквозь деревья было видно, что по замерзшему озеру кто-то ходит. Непонятное существо шаркало задними ногами или лапами, покачивалось на ходу и явно что-то искало. Оно было очень высоким, шкура грязная, вся в каких-то лохмотьях; длинная спутанная грива развевалась на ветру. Торак вновь почувствовал знакомый запах падали, и до него донеслось влажное, булькающее дыхание твари. Затем животное повернуло к ним, и Торак сумел разглядеть грязное одноглазое лицо с загрубелой, больше похожей на кору, кожей, у него перехватило дыхание.

Не может быть!

— прошептал он.

Они с Ренн так и уставились друг на друга: это же Ходец!

В позапрошлую осень они уже встречались с этим ужасным на вид стариком, почти утратившим разум. Им тогда здорово повезло, что удалось уйти от него живыми.

— Что это он делает здесь, так далеко от своей родной долины? — еле слышно спросил Торак, когда они с Ренн совсем забились за валун, надеясь, что Ходец их не заметит.

— И как нам теперь пройти мимо него? — шепотом откликнулась Ренн.

— А может, нам и… не стоит проходить мимо него?

Что?

— А то! Вдруг он видел, кто захватил в плен нашего Волка?

— Ты что, забыл? — яростно зашипела она. — Забыл, как он нас тогда чуть не убил? Как он мой лук в ручей бросил и грозился его сломать?

Сломать мой лук!

Торак, правда, так и не понял, что для Ренн хуже: то, что Ходец мог их убить, или то, что он хотел сломать ее лук.

— Но ведь не сломал, верно? — рассудил Торак. — И он отпустил нас. Нет, Ренн, а вдруг он все-таки что-то видел?

— Значит, ты собрался просто пойти к нему и спросить, да? Торак, он же

безумен!

Что бы он нам ни сказал, верить ему НЕВОЗМОЖНО!

Торак открыл было рот, чтобы ответить ей… и тут снег вокруг них словно взорвался.

Отдайте ЕГО немедленно!

— взревел Ходец, размахивая своим зеленоватым сланцевым тесаком. — Она взяла его огонь! Она его

обманула!

Ходец хочет получить ЕГО

назад!

— Ходец провел обманщиков! — ревел он, пришпиливая Ренн и Торака к валуну. — Теперь пусть они отдадут ЕГО

обратно!

Грива Ходеца оказалась спутанными космами мха-ягеля, с помощью которых он явно спасался от холода. Его мощные корявые ноги больше напоминали корни дерева. Из свернутого набок носа и воспаленного беззубого рта свисали длинные мерзкие сосульки из зеленоватой слизи.

Свою накидку, видимо задубевшую на морозе, он оставил на льду озера, чтобы сбить их с толку, и теперь стоял перед ними совершенно голый, если не считать набедренной повязки из шкуры, тоже задубевшей, но только от грязи, и привязанных к ногам снегоступов из заплесневелой древесной коры. На плечи он накинул вонючую безрукавку из шкуры благородного оленя, которую он даже выскоблить то ли забыл, то ли поленился. Олений хвост и копыта так и остались болтаться по краям его «одежды», и это придавало ему особенно жуткий вид, когда он принялся размахивать своим ножом перед носом у Торака и Ренн.

— Это она ЕГО

взяла!

— орал он, орошая их брызгами своей вонючей слюны. — Она его

обманула!

— Но я… ничего не брала, — заикаясь, пробормотала Ренн, пряча лук за спину.