— Порядок? — спросил брат.

— Порядок, — ответила сестра. — Выбила страйк.

Она ничего не боялась, потому что за ее спиной всегда был Макс.

— Новая мода? — спросил Костя, подразумевая дефиле в спортивном стиле с участием всех девчонок класса.

Ему никто не ответил, а мое настроение не могла испортить даже его противная физиономия.

Вот только зачем Яна это сделала? Теперь я почему-то была уверена, что она точно знала, что берет не мою юбку. Яна, которая к моим вещам до сих пор не прикасалась, держалась вроде как выше этого. И тут — нате. Возможно, она хотела настроить коллектив против Миры, как когда-то сделал со мной Белов? Ей это не удалось, но заранее она вряд ли могла предположить, что ситуация повернется именно так. Зачем? Злится на Макса, поэтому решила отыграться на его сестре? Или зависть от того, что все постепенно перестают называть ее самой красивой девочкой в школе? Не слишком ли хорошего мнения я была до сих пор о Яне? А может, через Миру она хотела обострить отношения класса и с Максом, ведь тот бы все равно за нее заступился? Да, похоже на правду. Вот такая месть — единственное, что она могла себе позволить. И та провалилась. Значит, Макс будет продолжать… потакать своему психологическому сдвигу. Ура! Мои губы снова, уже не в первый раз за сегодняшний день, раздвинулись в ехидной усмешке. Ах, как, оказывается, приятно быть отрицательным персонажем. Интересно, а что в нашем злодейском кружке делает Белов?

Мы договорились с Мирой встретиться в кафе в семь. Дома я коротко рассказала маме о своем дне, не затрагивая большинства вопросов. Я вообще ей многое рассказывала, но никогда — о самом главном. Мне показалось, что мама не в самом большом восторге от того, что я сдружилась с детьми из детдома. Наверное, у нее оставалась некая предубежденность против таких. Хотя после сегодняшних событий в женской раздевалке, я бы не смогла сказать, что эта предубежденность беспочвенна — Мира могла быть очень опасной; но уверена — не для меня.

Тем не менее, на встречу меня мама все же отпустила. А для меня это был первый «выход в свет» за долгое время! С друзьями из старой школы отношения как-то сами собой постепенно рассосались, поэтому они перестали звать меня гулять. А самой навязываться я в себе сил не нашла. Ну, а в новой школе я до недавних пор друзей и не имела.

Принарядилась и расчесала вьющиеся волосы, даже чуть-чуть подкрасила глаза, чтобы доставить удовольствие Мире, считавшей, что небольшая доза косметики даже важнее, чем одежда. Вне школы у меня не было необходимости оставаться серой мышкой, а лишний комплимент от подруги только еще больше поднимет мне настроение.

… которое рухнуло в преисподнюю, едва я вошла в слегка затемненное помещение кафе. За столом, кроме Танаевых, сидел и Его Святейшество Говнюк.

Может, просто развернуться и уйти, обозначив этим самым свою позицию? Ага. И преподнести Белову на блюдечке своих друзей. Ну уж нет! Он у меня и так слишком многое отнял, этих двоих я ему живыми не отдам!

— Привет, — я села напротив ухмыляющейся морды. — Рада видеть тут… всех. Вы бы еще собак дворовых притащили для компании, раз сюда всё пускают.

Мира просто пожала плечами, а Макс отреагировал… как Макс — ему и дела не было до наших локальных конфликтов, пока вокруг шныряла такая длинноногая и улыбчивая официантка. Посетителей в зале почти и не было, поэтому шныряла она, в основном, возле нас. Зато Белов меня встретил приветливым:

— И ты тут, страшилка! Наконец-то у нас с тобой настоящее свидание!

А я только сейчас осознала одну простейшую вещь — тут он мне ничегошеньки не сделает! Ни-че-го! Это не школа с ее молчаливым или громогласным одобрением одноклассников. Вряд ли работники кафе отреагируют нормально, если он начнет меня за волосы таскать по залу. И ведь он прав — это первая наша встреча вне привычной ему обстановки. Кажется, настроение — штука поправимая.

— О, Белов! И ты тут, а то я сразу и не узнала. Теперь мы можем нормально поболтать, дорогой мой! А я давно хотела расспросить тебя, что же с тобой такого страшного случилось, что ты такой мразью вырос? Групповое изнасилование в младенчестве или банальное чувство неполноценности из-за маленького члена? Давай же, не томи. В кругу друзей ты можешь открыться!

Костя драматично закатил глаза к потолку.

— «Ко-ко-ко» — в переводе на человеческий язык. Психологический портрет мне сочинила, мартышка? Я точно расслышал кукареканье про чувство неполноценности от сучки, стоявшей передо мной на коленях?

Мира неожиданно соизволила вмешаться, не дав мне перейти на нелитературный ответ:

— Слушай, Костя, а на самом деле — что не так?

— В смысле? — ее вопрос сбил его с мысли.

— Если серьезно, то уже любому бы надоело. Даже одноклассники-то все издеваются, скорее, по привычке, лениво. Насколько я поняла, пыл уже у всех на нет сошел. И только ты не унимаешься.

Белов уже расслабленно смеялся, подпирая рукой подбородок:

— И как ты себе это объясняешь, красавица? Таки групповым изнасилованием в младенчестве?

Мира серьезно всматривалась в его глаза, будто на самом деле искала ответ:

— Не исключаю. Но не таится ли за этой ненавистью что-то еще? Какая-нибудь скрытая страсть, например? Может, ты влюбился в Дашу, но пока не знаешь, как свернуть с выбранной траектории?

Белов тут же заметным усилием воли заставил себя принять серьезное выражение лица и обратился ко мне:

— Точно! Николаева, выходи за меня замуж!

— Я себе, скорее, руку по локоть отгрызу, — честно ответила я.

— Что, не нравлюсь? — он прищурился, продолжая эту игру.

На самом деле, действительно не нравился. Никогда. Я из тех людей, что видят глубже внешней оболочки. Меня не интересует ни его рост, ни цвет глаз, если внутри он — сплошное дерьмо. Конечно, весь этот диалог был шуткой, но я попыталась ответить искренне:

— Знаешь, Белов… Если я когда-нибудь, хотя бы на долю секунды, увижу в тебе человека, то смело вызывай санитаров из психушки. Прости, стокгольмский синдром — это не про меня. Я ненавижу тебя… до отчаянья. Представляешь, я иногда радуюсь, что слабее тебя! Потому что если бы я только могла сломать тебе руку или ногу… просто если бы физически это могла, то я точно бы не остановилась. Даже если бы этим создала себе серьезные проблемы, понимаешь?

— Могу научить, — неожиданно обозначил свое присутствие за столом и Макс, при этом не удосужившись оторвать взгляд от официантки. — Это не так уж и сложно.

Белов же ухмылялся, как сытая скотина:

— Жаль, что не нравлюсь. Если бы ты еще за мной бегать начала, после нашей-то обширной истории — это был бы тот еще номер! Я бы лично уржался до смерти — а ты ведь именно об этом мечтаешь?