— Да уж, что-что, а преувеличивать Толик умеет, — я поднялся с пола и помог встать Кате. — Знаешь, Кать, они ещё не до конца пропащие люди, у них ещё есть шанс на исправление.

— Я знаю. Я буду стараться приглядывать за Вероникой, — она умылась и стала ещё прекрасней, — да и ты её не бросай. Вы, когда вместе, оба такие счастливые, прямо душа за вас радуется.

Услышав это, я прямо на месте замер. Я был уверен, что кроме Игоря, который постоянно суёт нос не в своё дело, о нас с Вероникой больше никто не знает. Катенька заметила это замешательство и практически волоком вытащила меня в коридор, где уже толпились одноклассники, требующие объяснений. Катя на удивление складно сочинила историю о том, как она якобы мыла посуду, разбила тарелку и порезала руку, а я увидел это и решил ей оказать первую помощь. На секунду, даже я поверил в эти сказки. Ребята начали один за другим сочувствовать имениннице, и точно так же один за другим давать Толику подзатыльники за дезинформацию.

— Пойдём мы, Катенька, — объявил Серёжа, отправив девочек одеваться, — спасибо, что приняла нас. Ещё раз с днём рождения!

Все дружно поздравили Катю с праздником и попрощались. Мне безумно не хотелось уходить, но я понимал, что уже пора. Мы вышли из подъезда и начали разделяться на группы, чтобы пойти домой. В моей стороне никто не жил, поэтому я пошёл один. Я даже обрадовался, что всё так сложилось, потому что хотелось прогуляться в одиночестве и подумать о многих вещах.

Скучные учебные будни тянулись невыносимо долго, и только эта русоволосая девчонка была единственной радостью. Мне очень нравилось с ней дружить. Так, оставаясь вместе на алгебру, сбегая с уроков, скрываясь от всех в саду и гуляя по вечерам с ней, я и не заметил, как быстро пролетело время, и наступила зима.

Вторая четверть клонилась к закату, уже совсем скоро должны были начаться новогодние каникулы. Школа оживлялась, все находились в приподнятом настроении. Каждый класс старался украсить свой кабинет и поставить маленькую ёлочку. Одноклассники уже во всю строили планы с кем и где они будут встречать Новый год, обсуждали, где лучше купить подарки друзьям и родственникам. Часто на выходных мы вместе гуляли по городской площади, катались с горок, иногда ходили на каток или на лыжную базу.

Я стал замечать, что Вероника с каждым днём становится всё грустнее и грустнее. Видимых причин для этого не было. Одноклассники, конечно, продолжали задирать её по мелочам, но всё это было уже привычно для неё. Поначалу я подумал, что они снова начали по-тихому её бить, но осведомившись по этому поводу у Толика, стало ясно, что причина вовсе не в этом. Приближался день смерти Яны. Вероника мне рассказывала, что в прошлую годовщину одноклассники сильно избили её и собирались тащить на кладбище, но её вовремя спас дядя. Я не мог допустить, чтобы в этом году случилась нечто подобное.

— После этого урока собираемся в нашем кабинете, — предупредил меня Серёга. Я хотел спросить зачем, но он сказал, что времени нет объяснять и ушёл.

Звонок. Уроки окончены. День был трудный, две контрольные, очень хотелось домой, но, вспомнив о просьбе Серёги, я вместе со всеми пошёл в кабинет. Как только все расселись по местам, Серый вышел к учительскому столу.

— Тишина! Класс внимание! — прикрикнул староста и подозвал к себе Игоря. Все затихли, девочки перестали шептаться и громко смеяться, парни убрали телефоны. Убедившись, что его слушают, Серёга Шувалов продолжил. — Мне, на самом деле, сейчас тяжело говорить об этом, но я должен это сделать. Все вы знаете, какое у нас приближается событие?

Ребята согласно закивали головами. Все очень хорошо понимали, о чём говорил Серёга, и лишь я оставался в недоумении.

— О чём он говорит? — тихонько спросил я Толика.

— Годовщина смерти Яны, — быстро пояснил мне он, — тихо ты, не мешай слушать!

— Хорошо, что вы все помните, — Серый вздохнул, прошёлся вдоль кабинета и вернулся обратно, — в этом году будет вот уже три года, как с нами нет Яны. Я предлагаю скинуться всем и заказать Яне на могилу красивый венок. Что скажите?

— Отличная идея! — откликнулась Наташа и, недолго думая, продолжила. — Только нужно будет ещё подписать красиво на ленточке: «От вечно любящих одноклассников и твоей убийцы Никто».

Опять. Опять эта злость подступала ко мне. Они все смеялись, да, а я видел, как на последней парте Ника сжимается в маленький серый комок. И зачем она вообще сюда пришла? Что у неё там творилось внутри?

Страх?

Обида?

Злоба?

Я был уверен, что она, как всегда, тихо всё стерпит. Но что-то пошло не так. Ника вскочила со своего места и с силой грохнула по столу каким-то учебником.

— Хватит! — закричала она. Все разом замолчали, ошеломлённые ребята устремили взгляды на неё. — Я не убийца! Почему вы столько лет отказываетесь мне верить? Она сама выпала из того чёртова окна, я её не убивала!

— Никто заговорила, — не отходя от шока, протянул Толик. По классу покатилась волна шёпота. После стольких издевательств Никто встала и попыталась защитить себя.

— Замолчи! — крикнул ей Игорь. — И не смей осквернять память Яны своим враньём!

Ника схватила свою сумку в руки и выбежала из кабинета. Я почти сразу рванул за ней, но каким-то чудом меня остановил бдительный Толик. Спасибо ему большое.

— В общем, я посчитал, нормальный венок обойдётся нам в три-четыре тысячи, — Серёга записал цену к себе блокнот и попытался разделить эту сумму на количество человек в классе. После трёх неудачных попыток, он поймал утешающий взгляд Маши и плюнул на это дело. — Завтра я точно скажу вам сумму, но пока берите по двести рублей. Парни, если найдёте сегодня Никто — отпинайте её как следует.

На следующий день мои одноклассники, и я в том числе, во всю сдавали деньги Серёге. Он решил не таскаться с такой суммой по школе и положил деньги в тайник в кабинете физики.

Мы ожидали первый урок. Класс как обычно разбит. Это ужасное чувство потерянности иногда вселялось в меня в этих коридорах. Нескончаемое движение и суматоха, постоянное ожидание того, что в тебя кто-то влетит или толкнёт — всё это давило на меня каждый день. Согласен, звучит, как выдержка из фильма ужасов, однако это лишь обычное доброе утро. Ко мне тихонько подошла Ника и молча протянула двести рублей.

— Что это? — спросил я, глядя на деньги. Ника насильно вложила в мне в руку купюры.

— Это деньги на венок для Яны. Как ты понимаешь, сама я отдать эти их не могу. Отдай их за меня, если не трудно.

— Хорошо.

Я колебался. Спросить ли, что с ней вчера случилось? Как она добралась до дома? Всё ли с ней хорошо?

— Я тебя искал вчера. Куда ты пропала после уроков?

— Искал? — её лицо изобразило удивление. — Когда Наташа вчера говорила этот бред про меня, ты сидел и молчал, а потом неожиданно решил меня поискать?! Да ты просто трус, Алексей!

Ника резко развернулась и пошла от меня прочь. Я чувствовал себя идиотом. А тут ещё, как назло, меня заметил Игорь и не упустил эту сладкую возможность поговорить со мной.

— М-м-м, Лёха, какие у тебя тут страсти разгораются! — хитро улыбаясь, выдал он мне.

— Игорёк, иди ты к чёрту, я как-нибудь сам разберусь, и твоя помощь мне уж точно не нужна!

— Я посмотрю, как ты запоёшь, когда Серёга узнает, что ты общаешься с ней!

Я не стал дослушивать его эмоциональный монолог и решил прогуляться по этажу.

Наша школа мне всегда виделась с двух противоречивых сторон. Иногда мне казалось, что она у нас прям образцово-показательная. В библиотеке всегда полно народу, все что-то читают, пишут, если убрать пятиклассников, которых боятся абсолютно все, то здесь был бы рай. Но чаще всего, школа мне казалась настоящим сумасшедшим домом. Почти все мои одноклассники упорно считают, что школа нужна лишь для веселья и не могут высидеть даже один урок спокойно. А ещё они все упорно верят, что школа — это прям целый военный полигон, где они охотятся за своим самым страшным врагом — Вероникой. В толпе, неожиданно, я заметил Гордеева.