Петро и Елена Александровна еженедельно получали жалобы своих нарушителей и иностранных моряков, на слишком эффективную работу пограничников. Какие-то послабления давались лишь шведам, которые отделывались штрафами и конфискацией грузов, при повторном нарушении — конфискацией судов. Все остальные моряки, после второго нарушения отправлялись работать на Мурманскую судоверфь. Независимо от происхождения и подданства, никакие угрозы и жалобы не могли смягчить сердце магаданских правителей. Не те времена, чтобы запугать сильнейшую армию в Северной Европе, или подкупить, одно из богатейших государств. Пусть не теперь, но, в ближайшие годы магаданцы твёрдо намеревались стать самыми богатыми людьми Европы и Азии. Не только в смысла богатства государства, но, и повышения уровня жизни всех своих граждан.

Глава 17

— Я считаю, что надо срочно планировать экспедицию в Северную Америку, в район будущего Нью-Йорка. Купить у индейцев остров Манхеттен, как это без нас через двадцать лет сделают голландцы, да выстроить на нём нашу американскую базу. Перевезти туда корабелов, организовать строительство лодок и кораблей, выстроить острог и казармы для переселенцев. Потом заняться организованной колонизацией побережья, туда, на остров ежегодно перевозить эмигрантов и оружие с боеприпасами, обратно забирать меха и тот же табак. Что там ещё продавали колонисты в Европе? — Николай вскочил со своего места, не в силах усидеть от кипящей энергии. — Будет база в Америке, можно и в Карибское море наведаться, англичан с голландцами пощипать, пару островов под своё крыло забрать. На ближайшие годы сахарный тростник и хлопок станут главным источником богатства колонистов, надо спешить!

— Может, взглянуть на это с другой стороны? — Павел Аркадьевич разгладил руками скатерть на столе. — Мы с вами лет пять назад решили помочь Руси с Ливонской войной, затем приложить все силы, чтобы минимизировать или полностью уничтожить влияние протестантской морали на европейскую политику, так? И, что получилось за эти годы? Ливонская война по факту так и не окончена, хотя Русь свою территорию получила, но, надолго ли? Пока мир с Речью Посполитой не заключён, царь Иван подозревает нас во всех грехах, на контакт и честный союз не идёт. Шведы, единственные наши союзники, нет, скорее вассалы, конечно, захватили всю территорию Речи Посполитой, так Стефан Баторий сбежал на турецкую территорию Венгрии. Скорее всего, он в будущем году натравит на нас турок, вернее на шведов. За которых нам, вероятно, придётся заступаться.

— Может, и нет, — пожал плечами помрачневший наместник.

— Пусть так, — согласился географ, — но, обращаю внимание на то, что единственным нашим союзником стали именно протестанты, против которых, мы планировали свою работу пять лет назад. Наш естественный союзник — Иван Грозный, вставляет нам палки в колёса. Католики, заинтересованные в союзниках по борьбе с протестантами, боятся нас больше, нежели своих врагов. Мне кажется, мы отклонились от своих планов, надо их менять или изменить политику.

— Нет, я не хочу видеть своих правнуков на параде гомосексуалистов, планы менять нельзя. — Надежда решительно отодвинула чашку кофе. — Мы столько пережили, такую промышленность подняли, а вы? Чего боитесь? Надо смелее действовать, нет союзников, — сами справимся. Много у СССР было союзников в двадцатые годы? Выжили, и Гитлера разгромили. Почему я должна напоминать мужчинам, что у России только два союзника — армия и флот?

— Мобилизационный ресурс у нас маловат, — скривился Петро, — выставят турки сто тысяч своих янычар, даже победа для нас станет пирровой.

— Но, Венеция как-то воевала с Турцией лет триста, — задумчиво произнёс Павел Аркадьевич. — Правда, исключительно на море, сухопутных сражений не помню. Да и не одна Венеция была, всегда в союзе воевала.

— Вот, — указала на географа Надежда, — вшивая Венеция воевала, а мы не можем? Сам же говорил, что наш флот крупнейший и сильнейший в Европе, так?

— Почти так, — согласился Павел Аркадьевич, — даже в Непобедимой Армаде было около ста двадцати кораблей, против них англичане наскребли пятьдесят два, по-моему, судна. Так это ещё через десять лет будет. Сейчас наши корабли, с учётом вооружения и самоходных катеров, самые сильные во всей Европе, без сомнения.

— В этом что-то есть, — забарабанил пальцами по столешнице Петро, — ударить турок с моря, с треском, громом. Напугать, чтобы они и не думали пехоту на север двигать, да заставили Батория мир заключить, с нами, шведами и Русью. Надо хорошо всё продумать, может и выйдет нормально.

— А в Королевце распустить слух, что все корабли отправились в Мурманск, за мехами, вместе с армией. Пусть соседи-цесарцы думают, что в городе один полк остался, глядишь, рискнут напасть, — вставил свои предложения Анатолий, явно решивший воевать вблизи от жены.

— Хорошо, так и сделаем. — Подытожил наместник. — К весне готовим большой морской поход в Константинополь, под легендой посещения Мурманска. Адмиралом поставим Хесселя, он не откажется пограбить турок. Полки выводим в поле, на манёвры, я этим займусь, распространив слухи о беззащитном Королевце.

— Я плыву с эскадрой до Испании, попытаюсь найти союзников. — Вставил свои рупь двадцать Павел Аркадьевич. — Но, прошу до окончания нашего рейда ничего голландцам, датчанам и англичанам не обещать, однако, шведов не пугать. При всех минусах, лучше пусть будет Швеция нашим союзником, чем врагом.

— Ещё предложения будут? — Традиционно закончил совещание Петро. — Нет? Тогда так и решим. Весной отправим эскадру в Константинополь, Аркадьича в Испанию, армию на поле. Бог даст, проживём лето, осенью решим, что делать.

— Ребята, — поднялся с места Володя с бокалом в руках, — может, выпьем всё-таки за новый, 1579 год?

— Правильно, — все поднялись с мест, держа бокалы с настоящим кислым шампанским из провинции Шампань, в руках. — С Новым Годом, с новым счастьем!

Новый год впервые встречали со старшими детьми, которых магаданцы начали постепенно вводить в суть своей политики. Все дети от четырнадцати до девятнадцати лет обучались в университете, младшим пока хватало школы. Старшие помнили двадцать первый век, некоторые ещё скучали по телевизору, компьютеру. Но, на фоне происшедших перемен, когда с детских лет они видели голые трупы убитых врагов, когда помогали работать в огородах, и, выпаривать вшей из вогульских одежд, дети здорово изменились. Глядя на них, можно было любого представить «пятнадцатилетним капитаном», описанным Жюлем Верном. Парни и девушки с двенадцати годов научились стрелять из ружей и пушек, все получили навыки кузнечных, слесарных, токарных и литейных работ.

Парни стали неплохими охотниками и рыбаками, отцы воспитали в них умение выжить в лесу. Девушек матери, слава богу, научили не только готовить пищу и убирать дом, но, и ткать, прясть, вязать, работать в огороде, выделывать шкуры, солить и коптить рыбу, вялить мясо, и, обязательно, стрелять из всех видов огнестрельного оружия. Поставленные на грань выживания, матери и отцы двадцать первого века, изменили своё отношение к детям. Родители поняли, что умение выжить в любых обстоятельствах, а, ещё лучше, победить, стало главным. И, никакое другое знание не поможет детям, пока они не станут своими в жестоком и кровавом шестнадцатом веке. К счастью, трудные годы уходили в прошлое, вопрос физического выживания уже не стоял перед магаданцами. В университете Петр решил вести курс рукопашного боя, нанял для обучения фехтованию лучших мастеров, для девушек и парней. Так, что с занятий дети возвращались измождённые, как физически, так и умственно.

Магаданцы взялись за воспитание своей смены жёстко, понимая слабое место своих начинаний именно в преемственности поколений. Все договорились, что первый поток университета, где обучались старшие дети, с местными ровесниками, разумеется, будут готовить до упора, хоть пять лет, хоть десять, если понадобится. Но, передать максимально возможные навыки, чтобы дети смогли понять и освоить следующий уровень знаний. Да, Елена Александровна, при полной поддержке командиров, потребовала от каждого из магаданцев, изложить свои знания и опыт на бумаге. Пусть бессистемно, пусть не корректно, но, пока все относительно молодые и голова работает, надо вспоминать. Еженедельно губернатор навещала своих друзей, вымогая не меньше пяти листов рукописного текста мемуаров, независимо от нагрузки и самочувствия.