Совет проходит на закрытой для посещения простых смертных планете. Меры безопасности беспрецедентные. Нейров мало, и только в такое время они собираются все вместе — цель, решать судьбы целых миров.

Я никогда не знала, как выглядит зал для большого совета изнутри, но ожидания меня не подвели. Огромное помещение напоминает театр, с длинными рядами-ступенями, в которых оборудованы ложи йеров. Вместо сцены постамент с кафедрой, для выступающего, а вместо роскошного занавеса панорамное окно, во всю немалую, этажей в девять, стену, причем с видом космос и ближайшую к нам темно-оранжевую, окруженную астероидными кольцами планету. На планете, где проходит совет, атмосферы нет, она пуста, и поэтому облака не закрывают потрясающий вид.

Я тороплюсь за широко и решительно шагающим дараи. Окин проходит в лучшую “ложу”, прямо в центре.

С появлением властителя, все присутствующие нейры поднимаются со своих мест и почтительно кланяются.

Сколько же нейров… одни нейры!

Запоздала поняла одну важную вещь. Именно в зале совета нет ни одного простого человека, ведь энергетика нейров, в такой большой массе наверняка способна убивать. Наверное, помощники и секретари караулят снаружи, либо отслеживают все происходящее по мониторам. Дараинейр явно спешил, видимо, опаздывая, и… наверное, забыл меня предупредить. Привык, что Шалиэд и так все знает.

На меня, кажется, одновременно посмотрели все присутствующие в зале нейры.

Обернулся и дараи, в глазах демона проскользнуло удивления. Я сама в полном шоке.

Секундная заминка, и я падаю в обморок. Увы, притворный, но, надеюсь, никто ничего не заметит.

Поначалу было очень тихо. Я старалась не дышать и вообще ни о чем не думать и не переживать, зная, как чувствительны эти демоны к эмоциям.

Наконец появились шепотки, шорох, а даринейр что-то громко произнес на изначальном языке этих демонов. Ну, я так предполагаю, что на нем, поскольку обычным людям слышать такое редко приходится, в большой сети и книгах, что были мне доступны была только информация, что такой язык есть, он мертвый, и помнят, да и пользуются им исключительно высшее сословие нейров.

В общем лежу, с интересом прислушиваюсь, стараясь запомнить запомнить незнакомые слова, поскольку заняться больше нечем. Дараи, естественно, меня не поднимает. Если бы поднял, то, думаю, только для того чтобы убить непонятное существо, которое именует своей неофициальной лалли.

Интересно, я весь совет тут буду лежать? Почему, ну почему так получилось? И почему я не воспринимаю ауру нейров теперь? Нет, я не жалею, иначе бы была уже, наверное,

Почувствовала вдруг, как нечто холодное ухватило меня за ногу и потащило. Изображать обморок стало сложнее, но я очень стараюсь расслабиться, пока нечто неизвестное тащит меня по полу.

Тихий шорох, а потом чей-то громкий жизнерадостный женский голос произносит:

— Ну, чего встали? В больничку ее, наверное, уже не жилец.

Боюсь, я всех вас удивлю.

Еще какое-то время лежу. Видимо, ждут, когда прибудут врачи. Затем топот ног, расспросы, что же случилось. Кто-то приходит, кто-то уходит. Но это еще не врачи. Размышляю, нормально ли будет, если я вот сейчас запросто встану, извинюсь и уйду. Наверное, нет. Да и некуда мне тут одной идти.

— А красивая, — говорит чей-то мужской голос. И я чувствую, как по моему телу начинают шарить мужские ладони. — Формы вкусные. Кожа молочная, нежная. Дараи умеет себе секретарш выбирать. Может, пока совет и она в отключке, затащим ее в подсобку? Успеем до прихода врачей, и она не нажалуется, скоро и вовсе, наверное, того, от дыр в ауре, да даже если и нет, все равно ничего не вспомнит. Когда еще выдастся шанс попробовать такую фифу.

— Ну не знаю, — сомневается собеседник того, кто меня сейчас все активнее и активнее лапает. Вот уже руки и под юбку полезли. Грубо сжимает. Еще секунда, и я не выдержу.

Секунда не понадобилась. Руки исчезли. Громкий хруст, и наступила полная тишина. По моей ноге потекло что-то теплое.

Все равно не выдержала. Приоткрыла один глаз и оцепенела. Рядом со мной валяется труп мужчины… без головы. Голова оторвана и лежит неподалеку. Инстинктивно вскочила, с испугом глядя… в огненные глаза дараинейра.

Да, мой начальник здесь.

Окин в гневе страшен, но мне так плохо от увиденного кровавого зрелища, что сгибаюсь пополам, зажмуриваюсь и пытаюсь бороться с подступившим приступом тошноты. Я многое в этой жизни видела, но это уже слишком. И я в крови. Мои ноги испачканы в чужой крови. И…

Поднесла к лицу свои руки. Ладони и пальцы измазаны багровой кровью.

Это оказалось выше моих сил. Темнота стала спасением. В этот раз обморок был вполне себе настоящий.

Очнулась в знакомой кровати. Черное гладкое прохладное постельное белье, купол вместо крыши.

Попыталась встать. Что-то тихо звякнуло.

С удивлением смотрю на черные браслеты, сковавшие мои руки. От браслетом тянутся длинные цепи к изголовью кровати. Кандалы?

Зачем? Почему?

Проверила свои браслеты на прочность — не снять, цепи тоже крепкие. Скованы только руки, я могу сидеть и лежать, но не больше.

Окина в комнате нет.

Мне до жути страшно. Что происходит? Ну, пусть на совете я показалась необычной. Можно убить меня, допросить. Но зачем привязывать к кровати? Или это такое развлечение у дараи?

Остается только ждать. Думаю, рано или поздно Окин появится, у меня будут ответы.

Времени прошло немало. Я успела знатно попсиховать, перегореть, и снова начать психовать.

Дараи появился, когда я уже почти подошла к стадии смирение.

Мужчина подошел к кровати. Я замерла и даже не дышу. Окин склонил голову набок. Взгляд огненных глаз убийственно ледяной.

— Что ты такое? — задал вопрос демон.

Что? Кто? Я?!

— А что не так? — ну мало ли. Лучше уточнить. Может, меня обвиняют в чем-то, о чем я и не подозреваю.

— Недавно, после твоего стандартного медосмотра, мне было донесение, о некоторых необычных изменениях в твоем составе крови, но я не придал этому особого значения, ведь изменения могли быть связаны с моим подарком, но вот стать совсем невосприимчивой к ауре нейров, да еще и если эти нейры собраны в одном месте… даже нейрам порой трудно находится в компании друг с другом, и только дараи не восприимчив к чужой силе. Если какие-то мысли, Леа?

Широко распахнула глаза.

— Я беременна? — Эта мысль первая пришла на ум. Если не воспринимать ауру нейров может только дараинейр, то, возможно, внутри меня уже живет маленький дараи.

Окин поморщился.

— Нет, Леа. Ты точно не беременна. После случившегося в зале советов ты прошла тщательную и всестороннюю медицинскую проверку.

Молчу. Больше у меня предположений нет. Лишь вопросительно смотрю на Окина. Дараи подходит ближе, взгляд демона пристальный и суровый.

— Ты не беременна, Леа. Но в твоем теле есть зародыш.

Я в недоумении, я в шоке, я напугана.

— Какой зародыш?

На этот раз Окин садится на кровать, приобнимает меня, пальцами касаясь верхней части копчика, там, где кончается спина и начинается, собственно, попа. Напряглась.

— Зародыш здесь, — демон гладит мне сначала спину, а затем его пальцы уходят ниже, и массируют между ягодицами, то и дело пальцы вновь поднимаются чуть выше, и подушечка большого пальца обводит круги вокруг обозначенного места поселения зародыша. Ощущения очень приятные, это заводит, но ситуация явно не располагает к интимной близости. Все мои мысли о непонятном зародыше. Что во мне за зверь такой?

— Окин, пожалуйста, скажите, — прошу тихо и жалобно. — Что же там?

— Зародыш хвоста, Леа. У тебя растет самый настоящий хвост.

— А? — больше никак отреагировать не могу. Пропал дар речи.

Окин не торопит. Дает мне время осмыслить сказанное.

Мой взгляд невольно упал на хвост дараи. Это он что ли, тут папочка? После того, что этот хвост вытворял со мной, уже ничему не удивлюсь.