Во время президентства Джона Кеннеди борцы за права женщин получили немалую поддержку со стороны Белого дома. Сам Кеннеди назначил женщин на многие ключевые посты в своей администрации, а в 1963 году подписал закон о равном заработке для женщин и мужчин за одинаковую работу. Не знаю, как действует этот закон на практике, но, работая много лет в США в исследовательских центрах и университетах, я столкнулся с тем, что там зарплаты за одну и ту же работу у мужчин и женщин не обязательно одинаковые. У женщин, как правило, — меньше, даже у тех, кто по квалификации и стажу работы не отличаются от работающего рядом представителя сильного пола. Хотя, как я уже писал, американские женщины сегодня получают больше вузовских дипломов, чем мужчины, а девушки в возрасте 20—30 лет нередко даже зарабатывают больше, чем их сверстники, с повышением возраста и рабочего стажа неравенство в заработной плате резко увеличивается. Как я понимаю, Кеннеди удалось в значительной степени решить проблему равенства полов лишь в федеральных государственных структурах. В других сферах неравенство сохраняется до сих пор, особенно в частных организациях и бизнесе. В 1964 году в США был принят закон, запрещающий дискриминацию по полу при приеме на работу в частные компании, но проблемы равенства зарплат он тоже не решал. Наконец, в 1965 году состоялась отмена последнего оставшегося на уровне штата закона, запрещавшего использование контрацептивов семейным парам. В 1968 году производитель сигарет Virginia Slims придумал рекламный слоган «Ты прошла длинный путь, крошка» — « You ' ve come a long way , baby » , который, как мне кажется, отразил непростую эволюцию положения женщины в Америке, но невольно поставил под вопрос корректность ее направления. С середины 1960-х годов движение за права женщин все чаще стало включать в себя требование права на аборт. Это не только вопрос женского равноправия или независимости, не только демографическая проблема, но и проблема качества семьи и необходимости ее создания в современной Америке. Я неоднократно упоминал о том, что аборты — это острый политический и социальный вопрос в США, и в предыдущей книге попытался разобраться в аргументах сторонников и противников этой процедуры. Мне кажется, что дискуссии на эту тему еще не одно десятилетие будут сотрясать американскую политику, наравне с дебатами о правах сексуальных меньшинств, балансе частной жизни и государственного контроля над человеком, праве на владение оружием и его использование и т. д. Правительство США активно поддерживает организации, борющиеся за равноправие женщин, но по вопросу о легализации абортов оно занимает гораздо более осторожную позицию. Рядом с моим офисом в Вашингтоне находится главный офис Национальной лиги за право на аборты, и мне периодически приходится сталкиваться с ее сотрудниками в одних и тех же кафе и ресторанчиках во время ланча. К моему большому удивлению, пару раз они приводили мне в пример Россию, где право женщины распоряжаться своим телом, то есть право на аборт, защищено гораздо лучше, чем в США, и стоит выше, чем право ребенка быть рожденным. Если честно, я никогда не думал о российских женщинах с этой точки зрения... С другой стороны, здесь же недалеко располагается офис противоположной по целям организации — Национального комитета в защиту человеческой жизни, борющегося за запрет абортов в США. И у тех, и у других найдется немало аргументов в свою пользу. Мне кажется, идеальное решение этого вопроса в Америке уж точно пока не найдено, и я не знаю, будет ли оно найдено в обозримом будущем...

В 1973 году произошел своеобразный апофеоз борьбы американок за свои права. Известный профессиональный теннисист Бобби Риггс вызвал на поединок не менее известную теннисистку Билли Джин Кинг, с тем чтобы доказать превосходство мужчин над женщинами в теннисе, а через теннис и во всем остальном. Пресса прозвала этот теннисный матч «битвой полов». Самоуверенный Риггс в итоге матч проиграл, и его поражение стало поистине легендарной победой феминисток Америки над стереотипами, касающимися женщин. Кстати, до сих пор этот теннисный матч остается рекордным по числу наблюдавших за ним зрителей во всем мире. И немудрено... В любом случае, в XX веке был пройден большой и нелегкий путь в борьбе за равенство полов и укрепление статуса женщины в обществе. Однако сегодня, добившись своих главных целей, американский феминизм, как мне кажется, зашел в тупик. Многие женщины здесь считают, что они уже в целом сравнялись с мужчинами и что феминизм интеллектуально устарел. Впрочем, существуют мнения, что новая волна борьбы за права женщин должна сфокусироваться на глобальных угрозах. К ним относят исламский фундаментализм, торговлю людьми и сексуальную эксплуатацию, а также различные запреты, ограничивающие свободу женщины в различных странах. Иными словами, нельзя исключать, что будущее внешней политики США будет отмечено растущим влиянием различных женских организаций и усилением тендерной темы в работе Государственного департамента.

Не меньший путь, хотя и несколько в другом направлении, прошел за эти десятилетия институт брака в США. Я не знаю, связаны ли эти два процесса друг с другом. Если да, то это значит, что американскому обществу, уже и так во многом живущему в постмодернистском мире, пора задуматься о новом типе формализации семейных отношений, более адекватном социальным и экономическим реалиям США, Как это будет воспринято сторонниками традиционных семейных форм, можно только предполагать по той яростной дискуссии, которая уже идет по вопросам о праве на семью представителей сексуальных меньшинств, о правовых возможностях и гарантиях гражданского брака, об абортах и т. д. Сможет ли государство управлять этими процессами?

Необходимо иметь в виду, что ни американское законодательство, ни национальная политическая культура США не подразумевают возможности сколь-нибудь серьезной вовлеченности государства в дела семьи. Американская семья защищена законами и закрыта от государственного контроля. По крайней мере, пока не встает вопрос об уголовных преступлениях или других правонарушениях, требующих вмешательства со стороны. Семья в Америке — это маленькое государство в государстве, и федеральное правительство не имеет никаких механизмов влияния на семейную ситуацию в стране. Даже семейное право, как, впрочем, и имущественное, в Америке относится к юрисдикции штатов. Это, кстати, стало одной из проблем совместной работы России и США при заключении в 2012 году договора, регулирующего усыновление российских сирот в Америку.

Договор, как известно, был отменен уже после принятия Россией закона, запрещающего такое усыновление. Однако изначально он и не мог решить те задачи, которые пытались решить два правительства. Центральные американские власти не имеют возможности ни указывать семьям, как жить, ни досконально контролировать ситуацию с детьми, ни даже собирать необходимую информацию. Отчасти это входит в обязанности штатов, но даже к ним не относится передача информации федеральному правительству и тем более иностранному посольству. Американский суд, действующий в соответствии с законами штата, не имеет права пускать на свои заседания наблюдателей со стороны, если рассматривается вопрос о личной жизни, усыновлении, лишении родительских прав и т. д. А только в таком качестве представители российской стороны могли присутствовать на суде. Если Англия знаменита фразой «мой дом — моя крепость», то на флаге США можно написать «моя семья — моя крепость». Никакому чиновнику просто так внутрь не попасть, даже если Вашингтон пообещает кому-то такой доступ и подпишет соответствующее соглашение. Хорошо это или плохо — каждый судит в меру своего разумения. Очевидно, что американцев это устраивает, но многие люди за пределами Америки совершенно не знакомы с этой ее стороной, что и показали яростные дискуссии в России по поводу запрета на усыновление сирот в США.