Вторая мировая война. (Часть I, тома 1-2) - churchill200.jpg

Уинстон Спенсер Черчилль

Вторая мировая война

Предисловие

О второй мировой войне написаны многие тысячи книг: научных, художественных, публицистических, мемуарных. Особое место в этом Монблане литературы благодаря своей фундаментальности занимают воспоминания Уинстона Черчилля, крупнейшего политического и государственного деятеля Великобритании XX века. С момента их выхода прошло четыре десятилетия. И хотя труд был написан по горячим следам великого катаклизма, когда многое в сознании еще не устоялось и не стало в подлинном смысле историей, когда атмосфера «холодной войны», одним из творцов которой был сам автор, не могла не сказаться на написанном, «Вторая мировая война» У. Черчилля, безусловно, выдержала испытание временем. Думаю, что ни один серьезный исследователь, изучающий минувший мировой пожар, не может игнорировать выводы фундаментального труда участника и очевидца событий тех, теперь уже далеких, лет. Сам автор рассматривал свой труд «Вторая мировая война» как продолжение описания истории первой мировой войны, которую он изложил ранее в трех книгах. Черчилль даже допускал, что оба этих труда могут составить своеобразную «летопись новой Тридцатилетней войны».

Нельзя не видеть, что воспоминания английского политического деятеля отличаются масштабностью, проницательным анализом, смелостью исторических оценок. Можно согласиться или не согласиться с ними, но бесспорно одно: огромное полотно, теперь уже далеко отодвинутое временем войны, создано рукой и мыслью талантливого человека. Стиль изложения ясен, иногда тяжеловесно монументален. Черчилль, готовя свои тома, был уверен: их долго не поглотит пропасть истории. Диктуя свои рукописи, Черчилль широко опирался на многочисленных помощников: экспертов, историков, секретарей.

Автор «Второй мировой войны» был способен диктовать по 20 — 30 страниц в день, которые затем его творческим аппаратом обрабатывались, уточнялись, подкреплялись документами, редактировались. Дело было поставлено на широкую ногу. Однако печать мощного интеллекта Черчилля явно видна на содержании всего труда, что особенно чувствуется в концепции осмысления событий, обобщениях и политических оценках.

Своеобразна методология воспоминаний Черчилля. Сам он пишет о ней так: «Я по возможности придерживался метода Дефо, автора „Записок кавалера“, где рассказ о событиях его личной жизни служит той нитью, на которую нанизываются факты истории и рассуждения по поводу важных военных и политических событий». Такой подход придает истории минувшей войны весьма личный

Но все это будет после войны. А в годы смертельных испытаний и борьбы с фашизмом Черчилль проявил себя энергичным, волевым и решительным политиком и государственным деятелем, чей вклад в общее дело победы антигитлеровской коалиции нельзя и невозможно преуменьшать. В этой связи следует упомянуть, что Черчилль еще до нападения Германии на Советский Союз пытался привлечь Москву на свою сторону, понимая, что у Англии нет шансов победить в одиночку. Весной 1941 года Черчилль, например, в специальном послании предупреждал советское руководство о вероятном нападении Германии на СССР. Стаффорд Криппс, препровождая письмо английского премьер-министра на имя И. В. Сталина, писал, что, «если Советское правительство не примет немедленно решение о сотрудничестве со странами, еще сопротивляющимися державам оси на Балканах, русские потеряют последний шанс защищать свои границы вместе с другими». То был фактический призыв Черчилля к Москве порвать пакт о ненападении с Германией… С позиций сегодняшнего дня это было верным предупреждением. Но, пожалуй, премьер в данном случае явно заботился о получении мощного союзника на Востоке, нежели о его безопасности. Однако это не умаляет его проницательного предостережения.

Даже краткое упоминание о некоторых политических действиях Черчилля в предвоенные годы и после начала войны свидетельствуют о сильном прагматическом уме британского лидера, обладавшего разносторонними знаниями и способностями. Наряду с бесспорным литературным талантом, отмеченным в свое время Нобелевской премией, Черчилль был неплохим художником и вдумчивым историком. В конце своей жизни он подготовил шеститомное сочинение: «История народов, говорящих на английском языке». Это был панегирик в честь Англии и британо-американского союза.

Человек, проживший насыщенные бурными событиями, свершениями и личными триумфами и поражениями долгие 90 лет, любил жизнь и понимал толк в ней. Несмотря на активную политическую и общественную деятельность, которая затихла лишь на самом склоне лет, Черчилль увлекался многими вещами: животноводством, скачками, кино, историей. Но в истории, глядя в зеркало своей памяти, он преуспел, несомненно, больше, чем в любой другой области своих увлечений. Таким был человек, написавший превосходную шеститомную работу «Вторая мировая война».

В первую книгу советского издания вошли два тома: «Надвигающаяся буря» и «Их самый славный час». Десятки глав сопровождаются многочисленными документами меморандумов, заявлений, служебных записок, телеграмм, таблиц, сводок. Объем исторической информации огромен. Думаю, у внимательного читателя все написанное Черчиллем вызовет большой интерес. Но некоторые темы, высвеченные мыслью автора, — особенно.

Представляют интерес анализ и оценки предвоенных лет в Европе. Автор не без основания считает, что вторую мировую войну было легче не допустить, чем любую другую. Каким образом? Черчилль, как всегда в своих трудах, определенен и даже категоричен:

«Не трудно было сохранить Германию в течение тридцати лет разоруженной, а победителей — должным образом вооруженными… Следовало создавать и всемерно укреплять подлинную Лигу Наций, способную обеспечить соблюдение договоров, с тем чтобы они могли изменяться лишь на основе обсуждения и соглашения».

Автор видит причину, генезис второй мировой войны в крахе версальской системы. В немалой степени все это так. Но почему стали возможны, по выражению писателя, «годы нашествия саранчи?» Почему фашизм поднял голову? Ответы Черчилля сколь своеобразны, столь и далеко не бесспорны. По утверждению автора, «фашизм был тенью или уродливым детищем коммунизма». Мол, под предлогом спасения от большевизма родились диктаторские режимы Гитлера и Муссолини. Рассуждения достаточно линейные и не отвечают на вопрос: почему все же возникла война? Черчилль понимает, что без анализа политики западных держав нельзя доказать существование альтернативы второй мировой войне.

Заголовок одного из актов европейской драмы весьма символичен: «Мюнхенская трагедия». В названном фрагменте труда Черчилль беспощадно справедлив. Это, в частности, явствует из его заявления для печати 21 сентября: «Расчленение Чехословакии под нажимом Англии и Франции равносильно полной капитуляции западных демократий перед нацистской угрозой применения силы. Такой крах не принесет мира или безопасности ни Англии, ни Франции». Черчилль всегда был убежден, что Бенешу не следовало уступать, и что чехи могли «устоять за линией крепостей». Тем более, что если бы началось нашествие Гитлера, полагает Черчилль, то ни Франция, ни Англия не остались бы, по мнению Черчилля, в стороне. Автор поражен, что недвусмысленное, ясное и решительное заявление Литвинова о готовности СССР прийти на помощь Чехословакии вооруженными силами осталось как бы незамеченным.

«Советские предложения фактически игнорировали. Эти предложения не были использованы для влияния на Гитлера, к ним отнеслись с равнодушием, чтобы не сказать с презрением, которое запомнилось Сталину. События шли своим чередом так, как будто Советской России не существовало. Впоследствии мы дорого поплатились за это».

Думаю, что эти размышления Черчилля весьма красноречивы и убедительны, особенно в свете повышенного внимания историков к пятидесятилетию многих событий, предшествовавших началу второй мировой войны. Автор обладал политическим мужеством говорить историческую правду, часто поднимаясь над личными классовыми симпатиями и антипатиями. Об этом можно судить, если обратиться и к оценке Черчиллем нацизма, гитлеровской политики и ее истоков.